– Угу, – кивнул я, покрываясь
испариной.
– Не бойся, здесь не бросим, –
усмехнулась моя собеседница, или скорее – мой допросчик. – Но у нас
здесь не богадельня, сам понимаешь. Мне на корабль нужен стрелок, а
нанимать профессионала – дорого. Особенно, если этот профессионал
гибнет в первом же воздушном бою. Посмотрим, как ты справишься с
оружием, в противном случае будешь помогать Эмене по кухне и мыть
полы. За лекарства, лечение, еду и одежду с тебя две с половиной
сотни кредитов, ещё пять тысяч – за перевозку до города.
– Простите? – пробормотал я,
лихорадочно облизывая пересохшие губы.
– Ну, ты же, будь у тебя деньги,
покинул бы нас в ближайшем городе?
– Да. Наверное.
– Ну вот, пять тысяч кредитов за
доставку. Можешь, конечно, остаться здесь, я могу простить
покойнику долг в две с половиной сотни кредитов, но мне кажется,
так ты не поступишь. Пока ты назначен стажёром на дирижабль.
Жалование, с вычетом еды, пятьсот кредитов в месяц. Время
стажировки – три месяца, плюс-минус, как себя покажешь. Справишься
с оружием, будешь получать втрое больше, не справишься – станешь
поломойкой с жалованием в триста кредитов. Всё понял?
– Да...
– Вот и молодец, – Капитан жёстко
улыбнулась и, поднявшись с кровати, хлопнула меня по плечу. – Добро
пожаловать в команду.
– Спасибо, – процедил я, стараясь
вложить в благодарность такую же долю сарказма, как и в последнюю
фразу моей новой нанимательницы.
Итак, меня спасли, взяли в команду и
отвезут в город. Замечательно. На меня повесили, очевидно, не
маленький долг. Уже хуже, но я ведь и не верил в человеческую
бескорыстность? В лучшем случае мой долг удастся оплатить за десять
с половиной месяцев... В худшем – почти через полтора года. И это
если совсем не тратить деньги, но вряд ли мне это удастся.
Вот такая получается жизнь в
ипотеку. Впрочем, с ипотекой я бы попал в долговую яму на куда
больший срок.
В любом случае, у меня появилась
возможность прожить ещё хотя бы несколько дней. И этим нужно
пользоваться.
***
Здешняя луна была прекрасна. Я
смотрел на неё не в первый раз, но только сейчас увидел её красоту.
Возможно, дело в том, что я первый раз наблюдал за движением
огромного по Земным меркам голубоватого диска сытым, одетым и
отдохнувшим, впервые любовался им, а не проклинал.
Глубоко вдохнув холодный ночной
воздух, я потянулся и громко выдохнул, издав при этом кряхтящий
звук. Попробовал улыбнуться, и улыбка, пусть и не очень счастливая,
выползла на мои губы.