И я, снайпер и пулемётчик, один из
них. Должен стать одним из них. Или умереть.
Ну что, студент Алексей, не тонка у
тебя кишка? Слетел с тебя налёт цивилизации? Кто ты, в конце
концов, тварь дрожащая или убийца?
Время шло, Ивалла ждала ответа. А я
продолжал стоять, сцепив руки за спиной. Нет, они не дрожали. Нет,
сердце не выпрыгивало у меня из груди. Мир не изменился. Не ударил
гром. Я стоял и решал, убью ли я кого-то.
Убью для неё, Иваллы. Моей женщины.
К которой, если быть честным, я не знал, как отношусь, не понимал
до конца. И не понимал, как она относится ко мне. Но сейчас в её
голосе чувствовалось что-то личностное. Это был не только приказ,
но и просьба, просьба к близкому человеку.
Отказаться? Если откажусь, меня
выгонят, к бабке не ходи. Я не хочу, чтобы меня выгнали. Уточнить,
что это за человек? А какая разница? Этот человек обречён, нет
разницы убью его я или кто-то другой.
Я тонул в её глазах.
– Я сделаю это, Капитан.
***
Рядом с моими прошлыми
знакомыми, девочкой и трёхлетним мальчишкой, стояли ещё двое –
парень лет семи и ещё одна девочка, его ровесница.
– Совсем
дурной, – сказала незнакомая девочка. – Вообще не
понимает, что делает.
– Чужим здесь не
место, – враждебно произнёс мальчишка постарше.
– Чужакам нельзя лапать
своими руками наш дом, – добавил малыш.
– Нельзя ходить саду, в
котором мы играем, – сквозь зубы процедила новая
девочка.
– Убирайся, – добавила моя старая
собеседница.
– Нет, – буркнул
я, прижимая к груди свою добычу – почти наполненную найденной в
саду крупной земляникой кружку с отколотой ручкой. – Если я здесь,
значит, это и мой дом.
– Ты
ошибаешься, – хором сказали жители белого
домика.
– Ты
гость, – продолжала моя старая
знакомая. – Гость, который ведёт себя так, будто он здесь
хозяин. Ты никто, решивший, что сможет поставить нас на путь
истинный.
– Я не собирался этого
делать!
– Ещё как
собирался, – буркнул малыш. – Ты хотел починить то, что
невозможно починить. Ты хотел заставить нас жить в мире, который ты
перекроишь на свой лад. А мы этого не хотим. Нам хорошо живётся и
посреди развалин. Эта развалюха наша. Те, кто жил здесь раньше,
взрослые, сделали её такой, и только так нам теперь жить.
– Но у тебя в любом случае
ничего не выйдет, – сказала зеленоглазая девочка. – Ты
умрёшь здесь. Твои кишки будут кишеть червями, а глаза выклюют
вороны. Крысы пожрут твоё тело, не оставив и косточки. И тогда мы
сможем жить нормально, нам никто не будет мешать.