Я вышел на менее задымлённый
участок, и тут же на меня кто-то налетел. Мы повалились в пыль и
покатились. Я получил несколько ощутимых ударов, но и сам пару раз
ответил. Когда мы замерли, я оказался снизу, что не помешало мне
чувствительно ударить рукояткой револьвера нападавшего по голове.
Тот начал заваливаться, и, вывернувшись, я оказался сверху.
– Мать твою, – выругался я, глядя на
сжавшегося от страха рабочего. – Какого хрена?
Лицо моего противника разгладилось,
он посмотрел на меня.
– Ты один из наших? – пробормотал
он.
– Нет. Но я должен убить Цнеха.
Я поднялся и, пошатнувшись, побрёл
дальше, держась за стену цеха – живот болел после удара. Звон в
ушах почти прошёл, что странно – думал, на это уйдёт куда больше
времени. Рабочий же, вскочив на ноги, рванул в сторону ворот.
Бой как будто затих, но уже через
минуту буквально за соседним цехом я услышал взрыв ругани, а потом
стрельбу. Судя по всему, звуки приближались. А ещё приближалось
второе красное пятно. Или это ещё первое?
Оглядевшись, я нашёл укрытие –
брошенную тележку с консервными банками. Нырнул за неё и принялся
ждать.
Что это за пятна? Я видел уже что-то
подобное, когда только попал на Нейю, но тогда было много маленьких
красных пятен, а сейчас одно большое. Может, дыма нанюхался? Но…
чувствовал я себя хорошо. Даже лучше, чем хорошо. После той стычки
с рабочим кровь в венах буквально вскипела от адреналина, я видел
куда чётче, чем обычно, да и слух вернулся быстро. Боль в животе
угасла за считанные секунды, будто её и не было.
Единственным минусом моего укрытия
был плохой обзор. И я решил высунуться осмотреться.
Вовремя. Или наоборот – совсем не
вовремя.
Несколько рабочих удирали по
направлению ко мне, а их преследовало около десятка телохранителей
и погонщиков. Всё-таки рабочее “ополчение” не справилось с
фермерами и профессиональными головорезами. Догоняющие стреляли
нечасто, но прицельно – до моего укрытия добежало только четветро
из семи убегающих.
Двое рванули туда, где был погуще
дым. А вот двое других нырнули за мою тележку.
– Ну, привет, – сказал я им. –
Теперь и мне крышка, да, ребята?
Ребята ничего не ответили. Крышка
общего гроба захлопнулась.
Один из заводчан, крепкий мужик лет
сорока, которого все называли Кремень, угрюмо посмотрел на меня и
принялся перезаряжать револьвер. Трофейны револьвер: именно им
Квиор тыкал в меня, когда нанимал на работу. Второй рабочий,
худощавый молодой парень, снял с повозки консервную банку, вытащил
нож, быстро вскрыл крышку и принялся жадно жрать тушёнку.