- Не хочешь отвечать?
- Если скажу, что убил их в другом
месте, а потом почему-то оказался в степи, ты мне поверишь?
Дознаватель округлил глаза и резко
сменил тему:
- Жить хочешь?
- Не хотел бы - позволил бы тем
придуркам себя убить.
Узкоглазый принялся сверлить меня
взглядом, словно пытаясь пробиться прямо в мозги и прочитать там
ответ на интересующий его вопрос. Через минуту осознал тщетность
своих попыток и напыщенно произнес.
- Хорошо. Мы отвезем тебя в Ибериум.
Там найдут способ докопаться до правды в твоих туманных речах.
- Ладно, - кивнул я. – Только учтите:
я ни разу в жизни не ездил на лошади.
- Наглая ложь! Любой дрег с детских
лет в седле. И неважно, кто под этим седлом: конь, вилорог или
длиннозуб.
«Эбонитовые ежики! Куда меня занесло?
Какие, нафиг, вилороги с длиннозубами? Может, этот басурманин
бредит?»
Сеть с меня так и не сняли. Помогли
забраться на лошадь, усадив почти на шею бедной лошадки, и
отправились в путь на ночь глядя. Я - с пацаном на одном скакуне,
усатый – на другом.
«Ибериум? Это где? Если это монголы…
Нет, он вроде говорил о великих магах Миригии. Секта, что ли? Хотя,
невероятные превращения отморозков, тесака, ствола и тубуса…
Иллюзии? Ага, со всеми болевыми эффектами. Как там Васильев говорил
– «с полным погружением»?
Обыскивать меня не стали, кинжал и
торбу тоже оставили. У меня вообще сложилось впечатление, что у
всадников возникли сомнения относительно моей принадлежности к
дрегам. Особенно после того, как конвоиры увидели мою «езду»
верхом.
Мешок картошки - и тот выглядит на
лошади грациознее. Полагаю, бедному животному от моей костлявой
задницы доставалось примерно так же сильно, как мне - от ее
спины.
«Надеюсь, в Ибериуме мне не устроят
личный досмотр, а то ведь из-за синих пятен на пятой точке могут
снова записать в дреги. Обидно, когда твою судьбу определяет вид
седалища, пусть даже собственного! Ладно, до города еще добраться
нужно, а пока бы понять, откуда я знаю их тарабарский язык? За все
школьные и студенческие годы я не продвинулся дальше двух фраз -
«май нэйм из Платон» и «Ландон из э кэпитал оф Грейт Британ»
Конвоиры во время пути постоянно
переговаривались, и в их голосах я чувствовал тревогу. Каждый час
мы останавливались, давая передохнуть нашей несчастной кобылке, а
старший басурман в это время отправлялся на разведку. Не знаю, что
именно ему удавалось разглядеть в ночной темноте, но один раз мы
были вынуждены сменить курс и сделать большой крюк.