Иными словами, подобные люди на сегодняшний день вновь оказались в разряде «лишних». Круг их катастрофически сужается. Нынешний социум, ориентированный по преимуществу на сугубо материальную систему приоритетов, встречает их голоса с подчёркнутым ледяным равнодушием.
Впрочем, только ли с равнодушием?! Создаётся ощущение, что некоторые «прогрессивные» круги современного общества по части нетерпимости к инакомыслию могут порой посостязаться с… закостенело-советским Политбюро. Независимые точки зрения, идущие вразрез с нормативными представлениями этих кругов, на сегодняшний день зачастую сознательно замалчиваются, подаются в искажённом виде (и новейшие изощрённые механизмы, в частности – те же современные СМИ с их умелостью по части «промывания мозгов», изрядно этому содействуют). А людей, отказывающихся соответствовать направлению престижного идеологического мейнстрима, теперь, конечно же, за решётку не сажают, но запросто могут зачислить в разряд «нерукопожатных», подвергнуть форменной травле (показательный её пример – кампании по обвинению Синявского и Кундеры в сотрудничестве со спецслужбами).
Разумеется, решающую роль в формировании подобной атмосферы сыграли глобальные мировые процессы, к которым мы приобщились после падения «железного занавеса». И всё-таки, неужели сложившемуся порядку вещей не было абсолютно никакой альтернативы?..
Отдавая себе отчёт в том, что далеко не все со мной согласятся, склонен предположить, что в период «оттепели» у интеллигенции имелся некоторый шанс на более весомую и достойную общественную нишу. Путь эволюционных политических преобразований, надежда на который витала в воздухе тех времён, вполне мог бы этому способствовать.
«Социализм с человеческим лицом»… Лозунг этот сейчас не в моде. Многие из тех, кто его отвергает, не учитывают, однако, что по сути своей он абсолютно соответствует (или, по крайней мере, ничуть не противоречит) освящённой заслуженным авторитетом Андрея Дмитриевича Сахарова идее конвергенции.
Замечу, впрочем, что из четырёх слов упомянутого лозунга самым существенным мне представляется третье: «человеческим». Дух солидарности, открытости и отзывчивости, стремление проявлять чуткость к проблемам и запросам каждой, отдельно взятой, личности – эти черты общественных нравов шестидесятых годов, при всей непоследовательности тогдашних их проявлений, по сей день сохраняют свою притягательность.