– Уважаемые зрители! Позвольте торжественную церемонию открытия считать завершенной и перейти к тому, ради чего мы все здесь сегодня собрались: начинаем первый день соревнований! Кросс-кантри в классе ATV, дистанция четыреста километров. Участникам готовность один!
На видеостене рядом с Уоткинсом возник мужик в черной бейсболке и полосатой судейской рубашке, что-то шепнул ему.
– Встречайте, главный судья соревнований – Би-и-и-и-и-и-и-и-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л Пе-е-е-е-тэ-э-э-эрсон!!! – на манер заправского ринганнаунсера представил магнат собеседника. – На него возложена нешуточная ответственность следить за четким соблюдением правил всеми участниками гонки. И не менее тяжелая ответственность быть козлом отпущения! Все мы еще из прошлой жизни хорошо знаем, что в судьи берут только представителей сексуальных меньшинств! По крайней мере, так утверждают те жалкие неудачники, что приходят на финиш после тройки лидеров!
Трибуны зашлись в радостном хохоте. Петерсон скривился, но сдержал рвущиеся с языка слова.
– Не обижайся, Билл! – решил подсластить пилюлю Джонни. – Это бремя судей всех времен и народов. Тем более кому мы должны верить – жалкой кучке неудачников или тройке самых лучших, самых опытных, наконец, самых удачливых гонщиков сезона?! Чье мнение для нас важнее?! А для вас?! Правильно! А эти бравые парни всегда утверждают, что судья нормальный и справедливый!
Одобрительный гул трибун.
– Не расстраивайся, Джонни, – отобрав у магната микрофон, хриплым баритоном произнес судья. – Поскольку мы будем верить лучшим парням или девушкам, то я не смогу сняться в том высокобюджетном проекте, что ты задумал на прошлой неделе. Ищи другого актера на главную роль. Кстати, почему бы тебе самому не попробовать?!
Хохот на трибунах. Поджатые губы мистера Уоткинса, злой огонек в его глазах. Ага, получил! А не фиг выпендриваться. Сколько лет у вас уже вражда длится? Пять? Семь? Не можешь простить Ордену, что навязали тебе честного судью? И ведь даже грохнуть его нельзя, орденцы не позволят. Тяжелое положение.
– Итак, начинаем обратный отсчет! – продолжил Петерсон. – Гонщики, на старт! Пять!
Полсотни квадов завизжали стартерами.
– Четыре!
Полсотни движков затарахтели, выпустив клубы едкого дыма.
– Три!
Полсотни рук в нетерпении крутанули рукоятки газа, заставив двигатели взреветь на высоких оборотах.