Стоило им
задвинуть дверцу, перевернулся на бок и сел. Включил лампу над полкой, потирая
ладонью сонные глаза, взглянул на запястье. Наручные часы показывали: 6:40.
"Ранние пташки, мои соседки. Очень хочется рассмотреть
при свете дня девушку или женщину. Ей может быть от двадцати двух до
сорока", - сделал вывод Тукаев.
Архип быстро
надел брюки, в которых он ехал. Езда на поезде не планировалась и лишней
одеждой он не запасался. А ходить в семейных трусах мог только в гостинице.
Вагоны хорошо отапливались и в майке ощущалось комфортно.
К звукам
стучащих колес по рельсам добавилась мелкая вибрация и копошение. Мужчина
заглянул под столик и наконец увидел животное. Рассмеялся. Он-то думал везут
кота, а там мелкий грызун, прыгающий по решетке клетки в поисках свободы.
Девушки
отсутствовали недолго. Дверь в купе съехала в сторону, впустив сначала ребенка,
а следом и ее мать. Тукаев не заострил внимания на ее дочери, сразу посмотрел
вверх: жадно и пристально. Глаза незнакомки удивленно расширились, но она,
быстро взяв себя в руки, отвела их в сторону и сказала девочке:
- Вера, что
надо сказать дяде?
Вера застыла
в проходе и не сводила взгляда с мужчины. Он ей казался большим и лохматым,
точно медведь, вылезший из берлоги после зимней спячки. Раскосые глаза с
прищуром, словно пара черных пуговиц смотрели не моргая, кустистые брови
сведены в одну линию и всклоченные волосы не внушали доверия четырехлетней
ягозе.
-
Здравствуйте, - скромно произнесла девочка.
И чуть
осмелев, добавила:
- Меня зовут
Вера.
-
Здравствуй, - едва сдерживая улыбку ответил сосед. – А меня Архип, - и перевел
взгляд на лицо Есении, ожидая, когда представится девушка.
Но Есения,
вдруг вспомнив руки Архипа, что к ней прикасались ночью, смутилась. Как будто
они занимались нечто большим и теперь при свете дня тайна раскрылась.
- Очень
приятно, Есения, - произнесла куда-то в сторону и прошла к своим вещам.
По всему
было видно, как она не рада соседству. Архип достал пачку сигарет из кармана куртки
и, встав с кушетки, вышел в коридор. Давая и себе возможность осознать
внешность девушки, и ей побыть в уединении. Зашел в тамбур. Зажег сигарету и
затянулся, глядя в круглое окно двери вагона. Утренняя серая мгла рассеивалась
– рассвет спешил в Зауралье. Курил не спеша, делая глубокие длинные затяжки.