Пока Торе вёл лошадку по чистым уютным улочкам, я выглядывала из-под вороха плащей в телеге, чтобы хоть одним глазом увидеть город из папиных рассказов. Клетку мы сняли ещё в лесу. Лошадей своих товарищей Тор огрел кнутом, отправив по дороге в сторону ближайшей деревни, а мне строго настрого запретил высовываться, пока не приедем к другу-лекарю.
Остановившись у каменного забора с коваными воротами, Торе замахал руками. Металлические створки взвизгнули, впуская нас в просторный двор. Огромный двухэтажный дом из камня и какого-то явно не дешёвого дерева, аккуратно стриженые газоны, не меньше полусотни зелёных скульптур, целое море цветов в горшках на мощёных тротуарах. Раз, два, три, четыре… — я вылезла из укрытия, увлечённо пересчитывая каминные трубы.
Привыкла жить скромно, в лесной хижине, каждый день проводила с отцом и стаями ворон в огороде, а тут… Нет, конечно выбиралась в город и на шабаши летала, но ничего подобного видеть не приходилось.
— Шею не сверни, — хохотнул кучерявый, спрыгивая с телеги.
— Не думала, что лекарь может жить так, — приняв руку Сальваторе, наконец, выпрямилась и с удовольствием потянулась.
— Лекарь святейшей инквизиции может.
— Друг мой! — навстречу нам вышел мужчина в длинном сером балахоне.
Он словно плыл по дорожке из камней — высокий, светловолосый, молодой. У меня сердце дёрнулось.
— Ромео! — радостный возглас Тора, и друзья захлопали друг друга по спинам.
— Я не получал письма о твоём прибытии, — лекарь смотрел на друга, держа за плечи.
— Ром, познакомься, — инквизитор отступил, пропуская меня вперёд, — это Амэрэнта.
— Польщён, — Ромео коснулся губами моей руки, в голове загудело.
— Она ведьма.
Лекарь аккуратно выпустил мою ладонь из пальцев, медленно повернулся к другу и замер. Лицо мужчины выражало крайнюю степень удивления. Шутка ли — привезти в дом служащего святейшей инквизиции ведьму! Ромео собрался с мыслями:
— Вижу, дело — дрянь.
— Полное … — Тор не стал произносить вслух подходящее слово.
Ромео повёл нас в свой кабинет. Пока шли через просторную гостиную, успела ошалеть от вида дорогой мебели, ковров и степенно выполнявших свои обязанности слуг. Я плохо считаю, но интуиция подсказывала — если продать даже половину добра, можно пить лучшие вина, есть в самых роскошных тавернах и посыпать дорогу за собой золотом до глубокой старости.