– Спасибо, – сказала я рыцарям и, помахав на прощание рукой, выключила камеру. Теперь предстояло найти такси, чтобы дома в спокойной обстановке просмотреть то, что я отсняла. Наверняка я увижу намного больше, чем удалось рассмотреть невооруженным глазом.
Я выбралась на большую дорогу и подняла руку перед первой же машиной. На мое счастье, это было такси, возвращавшееся из Поливановки. Шофер был просто счастлив, что на обратном пути у него есть пассажир, и всю дорогу рассказывал, как неудобно ездить с клиентами в отдаленные районы Тарасова. Я соглашалась со всеми его доводами, и, подъезжая к центру, мы были уже на «ты».
– Ты кем работаешь? – спросил он, объезжая очередную пробку.
– Я телохранитель, – сказала я будничным тоном.
– Телохранитель? – переспросил он, оглядывая меня с головы до ног. – Не может быть!
– Не может, но так и есть.
– И кого же ты охраняешь? – таксист не поверил мне и пытался задать вопрос, который поставил бы меня в тупик, если я лгу.
– Анну Горенок, жену известного тележурналиста.
– Анну Горенок? – переспросил таксист. – А где она?
– В данный момент на «Второй Садовой», а что? – Мне не хотелось рассказывать первому встречному о чужих проблемах. – Есть вещи, о которых я не имею права рассказывать.
– Если только так, – водитель помолчал, потом добавил: – В принципе мне это и неинтересно. А пистолет у тебя есть?
Я молча откинула полу куртки и показала кобуру.
– Ничего себе! И он стреляет?
– Нет, я держу там соленый огурец, – пошутила я с серьезным видом.
Таксист больше ни о чем не спрашивал, только иногда косился на то место, где у меня была пристегнута кобура. Когда мы подъехали к моему дому, он остановил машину неподалеку от подъезда. Я расплатилась, и он протянул свою визитку.
– Женя, если тебе куда будет нужно, только звякни, и я тут же приеду, – похоже, водила поверил, что я действительно телохранитель, и проникся уважением.
– Договорились, – я махнула ему рукой и спрятала визитную карточку в пистончик джинсов.
Дома я подключила камеру к компьютеру и просмотрела отснятые кадры. Лица преследователей Анны получились довольно четко, только из-за плохого освещения в салоне машины нельзя было понять, где блондин, а где брюнет. Хотя «блондин» – слишком громко сказано. «Колобок» в полутьме салона казался серым как мышь.