Эвелин больше никогда не встречалась с Филипом Хейвоком, но до сих пор помнила его проницательные голубые глаза, темно-серый строгий костюм и спокойную уверенность в голосе. Этот образ запечатлелся в ее сознании на долгие годы и дал представление о том, кем она сама хотела стать. Профайлером. Тем, кто будет спасать таких девочек, как Касси.
Эвелин наводила справки о Филипе Хейвоке, когда поступила в Академию ФБР, хотела узнать, занимается ли он еще профайлингом. Оказалось, Филип годом раньше ушел в отставку. Он проработал в бюро почти двадцать пять лет – гораздо дольше срока выслуги лет, после которого его могли принудительно отправить на пенсию. И большую часть проведенного на службе времени занимался составлением психологических портретов и моделей поведения серийных убийц. Теперь настал черед Эвелин принять у него эстафету.
Эвелин открыла папку. Основные характеристики были в самом верху документа: «белый мужчина… возраст от двадцати до тридцати лет… работа с гибким графиком». Добавить восемнадцать лет, и совпадение с ее профайлом будет стопроцентное.
Она продолжила читать. «Не ясно, холост он или женат, но, если женат, занимает доминирующую позицию в семье. Возможно, у него есть ребенок того же возраста, что и жертвы».
Эвелин замерла. Соображение о том, что у Массовика-затейника могут быть свои дети, она держала в голове, работая над профайлом, однако учла не все аспекты. Одной из вероятных причин похищений ей казалась потеря преступником родной дочери. Еще можно было предположить, что похищения прекратились в свое время потому, что дочь преступника достигла интересующего его возраста. Но другие обстоятельства Эвелин до этого момента не рассматривала, теперь же вдруг подумала, что Массовик-затейник мог похищать чужих девочек, чтобы не причинить вреда своей.
Эвелин закрыла глаза и осторожно погладила шишку на лбу. Перед глазами встала Касси, какой она была восемнадцать лет назад, – веселая, лучезарная, полная жизни. Что случилось с этой девочкой после того, как ее похитили?
Открыв глаза, Эвелин поддернула рукава жакета и вернулась к документам. Закончив читать и захлопнув папку, она некоторое время просидела, устремив невидящий взор в стену отеля.
Филип пришел к тем же выводам, что и она: возможное стремление к сексуальному насилию, возможное желание «спасти» своих жертв.