– Им нужна информация. Люди хотят знать, что происходит.
– Они думают, что правительства засекретили данные.
– Вот именно.
– И не верят правде.
– Человек хочет верить в то, во что он хочет верить, – обронил старик.
Информационный вакуум раздражал общество, раздражал журналистов и раздражал правительства. Картинки висящих на орбите четырех двиарских кораблей давно приелись. Немногие изображения самих двиаров были изучены под микроскопом. Ученые и уфологи забрасывали журналистов своими теориями и домыслами, высказывали предположения, откуда взялись двиары, что представляет собой их общество и к чему приведет встреча. В первое время ученых и уфологов внимательно слушали, затем интерес к ним пошел на спад. Общество желало выслушать самих двиаров или, на худой конец, правительство, которое обязано провести переговоры и доложить. Общество желало знать правду.
А правда заключалась в том, что информации не было.
Двиары молчали. Общество злилось. Правительства лепили хорошую мину при плохой игре.
– Полагаю, рано или поздно все встанет на свои места, – протянул Бор, вчитываясь в меню.
– Согласен, – кивнул Цвейг.
И покосился на официанта, терпеливо ожидающего заказа Бора.
Кормили в столовой великолепно. Тот деятель из правительства, фамилии которого Цвейг не запомнил, заявил на всю планету, что «мы ничего не пожалеем для тех, кто пережил ужасную катастрофу», и слово сдержал. Апартаменты, в которых разместили выживших жителей города, не уступали люксам лучших отелей. Многочисленные горничные следили за порядком. За здоровьем горожан наблюдала целая рота медицинских светил. А в столовую командировали высококлассных поваров, способных приготовить любое блюдо.
На этой же базе находились и четверо двиаров, являвших собой временное представительство на Земле. Четверо инопланетян, которые с любопытством выслушивали истории землян, но молчали о себе.
Бор захлопнул меню, строчки которого переливались французскими, английскими, русскими, китайскими и японскими названиями, и попросил:
– Сначала грейпфрутовый сок, затем большой стейк с жареной картошкой, большую кружку кофе и два круассана.
Официант записал и удалился.
Цвейг, заказавший еще одну чашечку кофе по-турецки, отложил в сторону газету и внимательно посмотрел на Бора.
– Друг мой, я хочу вам кое-что сказать…