Михаэля Преториуса, просто потрясающе…
Меня мучает жажда, я жажду тебя, Лу. Я жажду тебя и наших сырных блинчиков под соусом из соленого масла[4]. У меня тяжело на сердце, но я кардиолог, и жаловаться на это даже, наверное, и стыдно. Я плохо выбрит и не почистил башмаки. Моя невестка Альбена никак не может пережить, что у меня на плечах бирюзовый свитер. Ты мне его подарила на нашу последнюю годовщину свадьбы. Я вдовец, пусть меня оставят в покое! Я всегда так ношу свитер, тем от всех и отличаюсь. Наши друзья пообещали: если я умру раньше их, все они, все придут на мои похороны с «жозефами» на плечах. Но тебя там не будет, и ты этого не увидишь.
Жизнь похожа на луковицу, она состоит из многих слоев, один под другим. В этой церкви собрались все твои разные миры. Товарищество Семерки – наши местные друзья, которые седьмого числа каждого месяца собираются на ужин у Фред, – представлено полностью. Члены ОПЖОМ – Общества помощи женам отсутствующих мужей, созданного мной вместе с Жаном-Пьером, когда мы суетились по хозяйству в домах друзей, что неделю горбатятся на материке и на остров приезжают только по выходным, – тоже здесь. Твоя семья в первом ряду, все с прямыми спинами, с отличной осанкой. Твой отец, граф, умер два года назад, мать погибла в дорожной аварии, оставив тебя годовалой. Твои сестры уселись, как братья Далтоны[5], по росту. Они остались жить в родовом замке, а тебя я похитил. У них есть с тобой фамильное сходство, но нет твоей способности вспыхивать и искриться, они не умеют ни безумствовать, ни мечтать так, как умела ты. Верные тебе подружки по частной католической школе тоже явились, их легко опознать по костюмам, платкам, мокасинам или мягким туфлям; наши-то островитянки носят в эту пору теплые куртки и брюки, и башмаки у них тяжелые. Ты всю душу вкладывала в организацию премии «Клара» – конкурса юных литераторов, отдающих свои гонорары на исследования в области кардиологии, – твои соратницы и ваши лауреаты приехали из Парижа. Мой старый приятель Тьерри Серфати, заведующий неврологическим отделением, тоже тут – по дружбе. А тот, кто теперь руководит моей кардиологией, – из вежливости, я всегда его не переваривал. Я ушел на пенсию досрочно, два года назад, чтобы наконец пожить с тобой, а ты меня так надула… Так надула, Лу.