- Как вы совершенно справедливо
предположили, китайский десант был послан за князем Татищевым. Вы
со своими людьми расстроили их планы. Китайцы рассчитывали устроить
громкое судилище над русским генералом, нанесшим им оскорбительное
поражение. Их целью было унизить империю и государя. А заодно
вытянуть из генерала жизненно важную информацию. Не скрою, угроза
была крайне серьезной. Страшно подумать, к чему привел бы допрос
Его превосходительства китайскими мозгососами. Но благодаря вашей
решительности руководство Китайской республики оказалось в нелепой
ситуации. Они не могли признаться во всеуслышание, что их отборные
десантные части оставила с носом горстка безоружных юнкеров, и что
Татищев ускользнул у них прямо из-под носа. У них не оставалось
другого выхода, кроме как представить дело так, будто они с самого
начала планировали уничтожить музейный комплекс, невзирая на
сопутствующие потери среди гражданских. Чушь, конечно же, но для
таких болванов, как кули[5], и это сошло.
Пропагандистская машина Народной республики вовсю трубит о
показательной акции, которая якобы послужит нам назиданием, а народ
возносит хвалу компартии.
Крамер с видимым удовольствием
рассмеялся. Петр тоже выдавил из себя улыбку. У него из головы не
шли «сопутствующие потери». Тем временем, офицер продолжил:
- Правительство считает, что в
сложившихся обстоятельствах неразумно упоминать имя генерала
Татищева в контексте главной цели операции противника. Согласно
плану «Водяной завесы», генерал считается случайным пострадавшим, а
его присутствие на Бородине в момент китайской атаки
рассматривается как совпадение. Китайцы не станут это опровергать,
чтобы не выставить себя идиотами, так что секретность
гарантирована. Вы должны запомнить это. С кем бы вы ни говорили –
коллеги, друзья, начальники – всё равно: вы обязаны
придерживаться этой версии. Подробности я внес в ваш вирт,
ознакомитесь после. Вам понятно, Петр Ильич?
- Да… да, конечно! – Петр был в
недоумении. Он совершил преступление, за которое вообще-то принято
расстреливать, а Крамер говорит с ним, можно сказать, совершенно
по-дружески.
В дверь постучали.
- Ваше время вышло, господин Крамер!
– прозвучал из коридора требовательный голос Зинаиды
Максимовны.
- Еще минуту, доктор! – отозвался
Крамер, на секунду приоткрыв дверь. – У вас есть ко мне
какие-нибудь вопросы, Петр Ильич? – спросил он у Белоусова.