- То есть, нейтрализовать Татищева у
Юнусова не вышло. – Подвёл итог Дифенбах. – Господа, но ведь это
отлично! Значит, Юнусов будет рад любым союзникам. Василий
Андреевич, вы сможете подправить наш доклад таким образом, чтобы
особо подчеркнуть потери подразделений под командованием князя
Татищева? И написать краткую преамбулу в этом духе?
Ланской задумчиво пыхтел трубкой. Как
и многие тыловики, он не очень хорошо ориентировался в быстро
меняющейся обстановке. Ему требовалось какое-то время, чтобы
воспринять информацию и составить по ней собственное компетентное
мнение – иначе он не умел.
- Значит, граф Юнусов желает занять
место Татищева. Хм-м-м. Место, значит, Татищева… Так-так… А ведь
это действительно интересный вариант… Очень интересный! – Ланской
выдохнул облако сладковатого дыма, оживая буквально прямо на
глазах. – Конечно же, Отто Францевич, я внесу в наш доклад все
необходимые поправки.
- Господа, господа! – Игнатьев даже
позволил себе стукнуть костяшками пальцев по подоконнику, привлекая
внимание. – Давайте-ка на секунду остановимся. Я понимаю, у нас
сейчас эйфория и всё такое, но речь идёт о документе, включающем
военную статистику, то есть, сведения, составляющие государственную
тайну. И вы собираетесь в открытую заявиться к генеральному
прокурору, размахивая папкой с гостайнами? Да он через минуту
отправит всех нас в камеру. Разве не так, Аркадий Матвеевич?
Пыжов задумался. Остальные терпеливо
ждали. Ланской покуривал свою трубку, Комаров перебрался на диван к
Дифенбаху и о чём-то ему вполголоса рассказывал, рубя правой рукой
воздух. Игнатьев меланхолично таращился в окно, за которым чернела
антрацитовая осенняя ночь.
Размышлял Аркадий Матвеевич
недолго.
- Что же, это весьма любопытный
казус… Видите ли, господа, ситуация, как я её вижу, несколько
неоднозначна. Если мы, как выразился Семён Макарович «заявимся» к
Альберту Эмильевичу этакой общественной делегацией, он
действительно будет иметь полное право обвинить нас в разглашении
государственной тайны. И, само собой, примет соответствующие меры.
Но если с Юнусовым встретится только один Василий Андреевич – юрист
деликатно обозначил поклон в сторону Ланского, то возникнет
коллизия. Сам Василий Андреевич обладает этими данными по
роду службы, он имеет на это право. Если он, встретившись с
Альбертом Эмильевичем, поделится с ним подозрением, что генштаб
совершает преступление в отношении государства и народа, то
Альберту Эмильевичу, чтобы составить компетентное мнение о
возможности открытия дела,