Подписав документы, Лакшан Лап, сам
того не ведая, изменил множество судеб. И незримыми нитями
причинно-следственных связей оказался соединен с миллионами людей
самых разных уголков Рукава Ориона. Одна из этих нитей вела в
Российскую империю, к полному надежд и пока еще счастливому
молодому офицеру. К подпоручику Петру Белоусову.
Доминанта Урзет.
Российская империя.
Санкт-Петербург.
БЕЛОУСОВ.
В госпитале Петр провёл в общей
сложности три недели. На прощание Зинаида Максимовна назначила ему
специальный курс физиотерапии и прописала целую кучу пилюль,
которые должны были завершить процесс регенерации кисти руки и
внутренних органов.
- И не вздумайте пренебрегать моими
рекомендациями, молодой человек. – Доктор строго нахмурилась, как
будто Петр с ходу собирался пуститься во все тяжкие. – За легкие и
печень я не беспокоюсь, но вот кисть руки – это серьезно. С мелкой
моторикой шутить нельзя. Особенно в вашей профессии.
- Да знаю я, Зинаида Максимовна,
знаю. – Петр с удовольствием надел привезенный ему намедни мундир.
Настоящий, офицерский, с золотыми погонами подпоручика. И с честно
заслуженным Георгием на груди.
- Все вы так говорите. А как
выпишетесь, так на радостях устраиваете Бог знает что, – проворчала
Зинаида Максимовна.
- Мне не до этого, – серьезно
возразил Петр. – У меня столько дел накопилось, не представляю, как
и разобраться.
- Берегите себя, Петр Ильич, –
женщина мягко улыбнулась, сразу сбросив десяток лет. – Сказала бы,
что буду рада вас видеть снова, но не стану.
- Почему? Я с удовольствием заеду к
вам, как только разберусь с делами, – великодушно пообещал Петр.
Зинаида Максимовна негромко рассмеялась.
Жалко, что Наташа сегодня целый день
на работе. Было бы здорово выйти из ворот больницы под руку с ней.
Этакая аллегория новой жизни. Но аспирант исторического факультета
Наталья Родионова сегодня читает первокурсникам лекцию по культуре
древней Руси шестого – десятого веков. А значит, аллегория
откладывается до вечера. Петр застегнул шинель, взглянул в зеркало,
поправил фуражку и отправился навстречу свободе.
Столица встретила юного подпоручика
нежным снежком. С ночи ударил морозец, пошел снег, мелкий и сухой,
как песок. К утру разъяснело, и лучи холодного северного солнца тут
же обрадованно заиграли на побелевших крышах. Петр блаженно
улыбнулся. С залива дул ледяной ветер, приятно покалывая щеки.
Подпоручик Белоусов, закрыв глаза, вдохнул морозный воздух. Это,
конечно, самовнушение, но здесь, за больничным забором, даже воздух
казался другим. Сытным, что ли. Словно хорошая миска наваристых щей
после жидкого больничного супчика. Кстати, хорошая мысль!