- Но… мне назначено на час двадцать
в... – опешил Петр.
- Та встреча отменена. – Дама
неодобрительно поджала узкие губки. – Запомните: двенадцать
тридцать. Опозданий быть не должно.
Петр чертыхнулся. Про себя, конечно.
Он-то рассчитывал после обеда прогуляться по Летнему саду, а теперь
получается, надо торопиться, чтобы не остаться в виноватых.
- Уже выхожу. – Петр с сожалением
отодвинул пирог и достал расчетную карту. Дама, не попрощавшись,
отключилась. Ну как же, она же штабная штучка, а не бухгалтер в
управлении тыла. Петр провел картой над сенсором стола, надел
шинель и, опрокинув на дорожку последнюю стопочку, поднялся по
ступенькам наружу. Интересно, что понадобилось от него управлению
безопасности?
В историческом центре столицы
транспорта немного. Редкие экипажи знати, вездесущие Ваньки, да
легендарные петербуржские желто-красные трамваи. Всё остальное
упрятано под землю. Центр города официально считается музеем под
открытым небом. Заповедной зоной, в которой древний Санкт-Петербург
погибшей Земли восстановлен с точностью едва ли не до каждого
булыжника брусчатки мостовой.
«От Литейного до управления недалеко.
– Рассудил Петр. – Спускаться в метро нет смысла. Проще выйти на
Невский и дойти пешком».
В последнее время он, не в последнюю
очередь благодаря своей замечательной спутнице, полюбил бродить по
улицам Санкт-Петербурга, пропитываясь его особой, вневременной
атмосферой.
«Говорят, французы тоже восстановили
свой Париж похожим на тот, что был на Древней Земле. –
Снисходительно думал он, поворачивая на Невский. – Мало того:
лягушатники уверяют, что это их идея, а мы, дескать, её у них
умыкнули. Хотя… чего еще ждать от этих лицемеров? Чего стоят, к
примеру, их жалкие попытки возродить потомственную
аристократию![15]Потомственную,
а? Это в наших-то условиях, когда человеческая популяция
искусственно пополняется исключительно заботами Высших рас!
Преподаватель по культурологии говорил, что во Французской
республике любой достаточно зажиточный гражданин может взять
какого-нибудь юношу или девушку и… объявить их своими детьми. Тьфу!
Несложно догадаться, с какими целями немолодой мужчина удочеряет
юную барышню. Или старая богачка – молодого парня. Мерзость! Даже
подумать противно. Если уж Всевышний, разгневавшись на людей, лишил
их способности продолжать свой род, какое право имеет человек
насмехаться над волей божьей, извращая само понятие отцовства?
Неудивительно, что в военных делах лягушатников преследуют неудачи
– господь явно отвернулся от этих извращенцев».