Большая охота проводится на длинной
цепочке камышовых озёр, спрятавшихся в глубине дикого леса. Но
дикость этих мест, в известной степени, обманчива. Неподалёку от
озёр расположились три комплекса с общим названием «Охотничья
заимка», выполненных в стилистике древней русской деревни – с
бревенчатыми срубами, высокими горницами и балкончиками с
балясинами у номеров «люкс». Здесь усталые и обременённые добычей
охотники могли получить обслуживание по первому классу, ничем не
уступающее знаменитым гостиницам обеих столиц. Помимо номеров на
любой вкус, многочисленных ресторанов, (в том числе тех, где по
желанию клиента подавалась им же самим подстреленная дичь),
«Охотничья заимка» предоставляла в аренду всё необходимое для
охоты: от манков и классических пороховых винтовок до охотничьего
обмундирования и надувных лодок. Относительно же самой охоты
существовал ряд ограничений, именуемый кодексом. На охоте
допускается бить только селезня; добывать можно не более десятка
птиц на одного охотника в день и, главное, с применением
исключительно классической экипировки: пороховых ружей с обычным
прицелом, свистков-манков и чучел-приманок. Использование любого
рода электронных приспособлений считается здесь неспортивным, так
что из всех достижений цифровых технологий охотнику разрешается
брать с собой лишь персональный вирт, да и то только для связи в
случае форс-мажорных обстоятельств.
Альберт Эмильевич считал себя
настоящим мастером, а, следовательно, кодекс охотника чтил не менее
неукоснительно, чем уголовный. Как и большинство уважающих себя
профессионалов, он не опускался до аренды оружия, полагаясь на
собственный арсенал. Для утиной охоты в небольшой коллекции
Альберта Эмильевича имелась сделанная на заказ, любовно ухоженная и
многократно проверенная в деле винтовка – двустволка. С выточенным
персонально под него ореховым ложем, оригинальным ударно-спусковым
механизмом, ускоряющим зарядку едва ли не втрое, и специальной
системой глушения, позволяющей стрелять, не распугивая всю дичь в
радиусе километра. На уток Альберт Эмильевич брал с собой двух
спаниелей с несерьезными кличками Соня и Мася. Несмотря на
легкомысленные имена, спаниелихи были опытными охотницами: хозяина
попусту не отвлекали, добычу не теряли, отлично поднимали из
камышей птицу, с чисто женской солидарностью не трогая кладки и
наседок.