- То есть, вы предлагаете сдаться? –
резко спросил Дифенбах. Бывший боевой офицер явно не был готов
отступать.
- Я? Я лично против. Я готов идти до
конца. Но вот Василий Андреевич, как мне кажется, уже готов
выбросить белый флаг.
- Не выдумывайте, господин Игнатьев.
– Возмутился Ланской, очнувшись, наконец, от приступа хандры, в
которую его ввергло воспоминание об унизительном поражении. – Я
остаюсь при своих убеждениях.
- Рад за вас. – Без тени сарказма
произнёс инженер. – И какие же у вас планы?
- Как какие? Те же самые. Неужели вы
решили, что я совсем… что я так легко поддался на уговоры господина
Юнусова? Нет, сударь. Ошибаетесь! Да, ошибаетесь и вы и… все. Пусть
не вышло с Юнусовым, мы не сдадимся, мы найдём кого-нибудь
другого!
- Всемогущие Высшие! – Воздел руки к
потолку инженер. – Да неужто вас так ничто и не научит, Василий
Андреевич?! Очнитесь уже, наконец! Нетсмысла искать! Понимаете?
Ланской демонстративно пожал плечами,
как бы считая ниже своего достоинства отвечать несдержанному
разночинцу, и вновь принялся набивать трубку, роняя крошки табака
на стол и паркет под ним. Комаров беспомощно огляделся по сторонам,
будто ища поддержки.
- Что-то вы меня совсем запутали,
Семён Макарович. – Обратился он к молодому инженеру. – Вы же сами
сказали, что намереваетесь идти до конца, и тут же говорите, что
нет смысла искать нового посредника. Как прикажете вас
понимать?
- Да очень просто понимать. –
Игнатьев указал на насупленного Ланского. – Василий Андреевич нам
весьма точно передал слова генерального прокурора. Если не
ошибаюсь, Юнусов уверен, что государь и без нас в курсе статистики
потерь. И что они его не смущают. Как в точности сказал Юнусов,
Василий Андреевич? Что Государь свято верит в свою правоту и как
там… будет верен ей до гроба, так кажется?
- До последнего вздоха. – Неохотно
поправил Игнатьева генерал Ланской, кладя на стол зажигалку. – Он
сказал, до последнего вздоха, а не до гроба.
- Ну так это одно и то же. Вы
слышали, гсопода? Даже если мы найдём такого безумца, который
согласится вспротивиться воле государя, толка с этого не будет.
Павел Четвертый уничтожит любого, кто встанет на его пути. Он –
разрушительный лесной пожар, а вы вознамерились потушить его одними
разговорами.
- Сколько пафоса, – пробормотал
Ланской. Самое ужасное, что он решительно не находил
контраргументов. Этот простолюдин с убийственной точностью высказал
мысль, которую сам генерал безуспешно гнал прочь. Ведь если
поверить в то, что сказал об исператоре Юнусов, остается только
один выход…