Придется выкручиваться с тем, что
есть.
Петр включил диагност и, дождавшись
загрузки системы, пристроил контакты на груди и висках Татищева.
Диагност прилежно зажужжал. «30 секунд до окончания анализа» -
высветилось на его дисплее. Действует. Уже хорошо.
- Бондаренко, что со связью?
- Работаю, – коротко ответил связист.
Оказавшись на своем месте, он заметно приободрился.
Белоусов достал из шкафа
хромированный ящичек первой помощи.
- Как у тебя с медициной, Ершов? –
спросил он, выкладывая на поднос ножницы, зажимы, пинцеты и
скальпели. – Операции проводил?
- На лягушках, – с легким смущением
ответил будущий контрразведчик, пригладив щегольские усики. – А
ты?
- Как-то раз на учениях вправлял
вывих. Ну и пару царапин зашил.
- Да ты настоящий хирург, разведка, –
восхитился брюнет.
Белоусов так и не смог понять,
серьезно говорит Ершов или издевается. Впрочем, это все –
потом.
- Ты контролируй всё-таки, что я
делаю, – примирительно попросил он. – Со стороны виднее, вдруг я
напортачу.
- Не сомневайся, я всё контролирую, –
пообещал брюнет.
Пискнул диагност.
Белоусов уставился на экран. Давление
немного пониженное, пульс почти нормальный, хотя наполнение
слабовато. Петр облегченно вздохнул. Похоже, кровопотеря невелика.
Значит, крупные сосуды не задеты. Но почему тогда Татищев без
сознания?
Петр не заметил, как произнес это
вслух.
- У него контузия, – авторитетно
заявил Ершов.
- С чего вдруг? – удивился
Белоусов.
- Посмотри затылок, – посоветовал
брюнет.
Петр осторожно сунул руку под голову
генерала. Будущий контрразведчик оказался прав: на затылке генерала
оказалась неглубокая ссадина. Волосы вокруг неё слиплись от
крови.
- Он ударился головой, когда падал, –
пояснил брюнет. – Видимо, серьезное сотрясение. Поэтому и в
обмороке.
- Или ранение. Когда он получил
ранение в плечо, его немного развернуло силой удара. Вторая игла
вместо того, чтобы попасть в голову прошла по касательной и
отскочила от костей черепа, – предположил Белоусов. Чем-то ему этот
Ершов не нравился. Высокомерный какой-то, что ли.
- Может и так, – не стал спорить
боюнет.
Диагност пискнул вторично: подоспели
результаты кардиограммы и энцефалограммы. Сердце генерала, как и
следовало ожидать, было в норме, а вотэнцефалограмма показалась
Белоусову странной. Горизонтальные линии изоэлектрического
«молчания» мозговой коры Татищева достигали пяти секунд,
прерываемые редкими короткими вспышками дельтавидной активности с
амплитудой не выше 100 микровольт.