- Я? Нет, конечно! Тут заправляет
какой-то псих, десантник. Они тут все психи, хотят драться до
конца, а я еще с ума не свихнулся!
Белоусов добавил плаксивости в голос.
Бондаренко беззвучно показал ему оттопыренный большой палец.
- Я понял, Кузьмин. Генерал Татищев с
вами? Каково его состояние?
Бондаренко, вошедший во вкус,
безмолвно свесил голову на сторону, вывалил язык и закатил глаза.
Но Петр только отрицательно покачал головой. На первый взгляд,
сказать, что генерал мертв, было отличной мыслью. Враг терял
причину атаковать музей. Но этот ход ставит крест на всем плане
Белоусова. В самом деле, китайцы прекрасно знают, что Татищев
получил всего лишь дозу сильного наркотика. От такого не умирают.
Вопрос был контрольным. Соври Петр, китайцы прекратят переговоры и
пойдут на штурм. А так у Белоусова оставалась призрачная
возможность выиграть для настоящего Кузьмина немного времени.
- Я не знаю, – проскулил Петр, строя
жалобную мину. – То есть, князь Татищев у них, но он без сознания.
Они его пытались лечить, но, кажется, все ограничилось
перевязкой.
- Где сейчас генерал?
- Я точно не знаю… Меня послали
искать боезапас… Я не хочу умирать! – взвизгнул Белоусов,
выразительно поглядывая на веселящегося Бондаренко. Вот ведь
попался тип. То дуется, то ржет, как в цирке. Не дай Высшие,
прыснет вслух, и вся игра насмарку!
Китаец, похоже, купился. После
секундной заминки динамик важно выдал:
- Вам и не придется умирать, Кузьмин.
Мы умеем быть благодарными. Если вы поможете нам арестовать
военного преступника Татищева, вы получите не просто свободу, вы
получите убежище в Народной республике.
Бондаренко показал два оттопыренных
больших пальца. Белоусов кивнул, указывая глазами связисту на вирт,
дескать, работай давай, а сам вновь завопил.
- Я… да, я согласен! Что я должен
сделать?
- Выясните, где именно прячут
Татищева, – объяснил динамик. – После этого придумайте предлог,
чтобы уйти, и снимите блокировку с проходов. Чем быстрее вы это
сделаете, тем лучше для всех.
- Да, да, я постараюсь!
- Стараться мало, Кузьмин. Учтите,
если вы не уложитесь в двадцать минут, наша договоренность
отменяется.
- Постойте, кажется сюда кто-то идет…
– Белоусов понизил голос и притих. Театр есть театр, надо
подпустить реализма.
- Нет, показалось, – выдохнул он в
микрофон. – Они сейчас на минус восьмом, в запасниках, мне до них,
наверное, пять минут добираться. И это… не могу же я прийти,
спросить где генерал и сразу же убежать? Они сразу меня заподозрят
и перепрячут Татищева. И… они же меня убьют! Зато если я немного
задержусь, я вызнаю план их защиты, и тогда вы сэкономите на
штурме.