Фран подошел, протянул руку. Смотрит не враждебно, скорее устало. Помог мне подняться, а затем я наклонился и схватил меч.
Вокруг оставшиеся в живых ученики добивали разбойников. Сэр Енус, весь залитый кровью, стоял над каким-то здоровяком, что-то спрашивал у него. Нога наставника придавила противника к земле.
Наша помощь больше не требовалась – остальные и так справлялись неплохо, поэтому с Франом поспешили к наставнику.
– Куда вы их увели? – рычал сэр Енус. – Куда?!
Здоровяк лишь посмеивался, харкая кровью.
– Что он сказал? – спросил я.
Наставник хмуро покосился, но ответил:
– Молчит, падаль! Сказал лишь, что увели женщин и детей подальше отсюда. Но отказывается называть место. Ничего, в руках дознавателей ты быстро запоешь.
Разбойник лишь ухмыльнулся. Я покачал головой.
– У нас нет на это времени.
Присев рядом со здоровяком, я стянул маску с лица. Несмотря на мощный удар, металл вновь выдержал и даже не помялся.
Увидев мое лицо, разбойник вздрогнул. Губы его затряслись, изо рта вырвалось хриплое:
– Зараженный! Уйди от меня! Прочь!
Я лишь приветливо улыбнулся и приблизил свое лицо к его.
– Если ты не скажешь нам, куда вы дели жителей деревни, то совсем скоро станешь кормом для тьмы. Обещаю.
Он затрясся: похоже, угроза оказаться во власти тьмы пугала его куда больше, чем всякие пытки.
– Я скажу! Скажу! Три мили на север от деревни. У куста поверните налево, через сто шагов увидите поляну. Там мы их и оставили. Только пощадите! Не отдавайте тьме!
Я поднялся, нацепил маску обратно. Взглянул на сэра Енуса, отметив его чересчур пристальный взгляд.
– Едем?
Наставник кивнул, затем отвернулся.
– Готовьте коней. Поедем втроем. Остальные пусть займутся ранеными и убитыми.
Я молча направился к привязанным поодаль лошадям. Фран следовал за мной, ничего не спрашивая. Похоже, он сегодня испытал сильный шок, оказавшись на краю гибели. Впрочем, как и я. При воспоминании о близости смерти пальцы начало потряхивать, а колени предательски задрожали. Фран спас мне жизнь, а я – ему. Скажи мне кто об этом еще пару часов назад – засмеялся бы. А теперь перед глазами только мертвые тела товарищей и испуганное лицо того здоровяка.
Еще при подходе к указанному месту я почуял неладное. Острый запах крови и смерти висел в воздухе. Даже птиц не было видно на деревьях, ветер и вовсе затих. Лишь свернув налево и проехав сотню шагов, я понял причину: трупы. Множество женских тел свалено на поляне. Все они были убиты крайне просто: им перерезали горло. Обнаженные тела с многочисленными синяками, лица исказились в муках. Они сильно страдали. Будь моя воля, я убивал бы тех ублюдков снова и снова.