- Я - Камей, и мне под сорок. Я не чинуша и не сопливый
дворянчик, так что можете подтереться своими изысками, букетами,
духовной жратвой и прочей дрянью! Люблю бить, пока враг кони не
двинет, и пить, пока байцзю обратно не полезет. А, ну еще и тискать
женщин…
- Пока они не вызовут стражу? - Не удержался Юлвей. Рядом
раздалось несколько смешков.
- Не нарывайся, пацан, - Хмуро ответил ему Камей, - А то я
посмотрю на твое нежное личико, и перепутаю тебя с девкой из
весеннего дома...
- Достаточно! - Слегка повысил голос Акургаль, и мужчина
неохотно сел обратно. Не очень высокий, но очень жилистый и крепкий
- Камей произвел на Стаса самое негативное впечатление. А уж его
свирепое, заросшее бородой лицо, глубоко посаженные глаза и кривой
шрам во всю шею еще больше усиливали неприятное впечатление.
"Надеюсь, первым демоны заберут именно его", - Угрюмо сказал про
себя попаданец.
- Кстати, начальник, - Хрипло сказал бандит и в его глазах
заплясали дьявольские искры, - Что там по бабам? Я лично видел, как
целая стайка таких виляла жопой на площади…
- Даже не думай, - Серьезно сказал ему десятник, - В ближайший
месяц ты никого из них не увидишь, все женщины попадают на
территорию старых казарм. А потом… Потом видно будет. Если в нашей
твердыни и есть подобие нормальной жизни, то оно только на северной
территории. Да-да, те две стены у ворот с дополнительными
укреплениями. Не советую пытаться проникнуть внутрь, а лучше вообще
держитесь подальше оттуда. Видеть тамошних обитателей вы все равно
не будете.
- Так что все же с… женщинами, командир? - Хрипло спросил его
усатый плут Иккагецу, и мерзко облизал сухие губы.
- Общение с гулящими яоэр тоже есть в правилах Денежной Жабы, -
Процедил десятник, а затем поднял ладонь, предвосхищая вопросы
остальных:
- О ней я расскажу только после первого боя. Сейчас это знание
вам не поможет, - Сказал он не терпящим возражений тоном, а затем
указал пальцем на парня с ожогом и нахмурился, когда тот не
отреагировал.
- Эй, а тебе особое приглашение нужно? - Акургаль пнул
нарушителя под задницу.
Тот встрепенулся, замотал башкой, словно не понимал, где
находится. Затем угрюмо уставился на их отрядного главу, забормотал
еле слышно себе под нос. Мужчина шарахнулся от него так сильно, что
чуть не влетел в огонь. На его меланхоличном, вечно сонном лице
застыло отвращение пополам с покорностью.