Наконец, собрав обе кучки, которые оказались искомыми документами, бич протянул бумаги кассирше. Девушка брезгливо взяла грязные, засаленные листочки и протянула вместе с карточкой соседке:
– Зин, посмотри! На Пестова Матвея Прокопьевича есть зачисления?
Соседка так же брезгливо подцепила ногтями двух пальчиков то, что должно было называться паспортом и сберкнижкой и, что-то вписав в карточку, торжественно объявила:
– Три рубля восемнадцать копеек!
Все трое облегчённо вздохнули и тихонько зашушукались.
– Ну? Так что дальше? – прервала дискуссию кассирша.
Бич задвигал губами, поднял глаза к потолку, что-то про себя высчитывая, и не менее торжественно изрёк:
– Снимите мне два рубля сорок копеек!
Кассирша презрительно посмотрела на бича и качнула пышной причёской:
– Не могу. По закону на книжке должно остаться не менее одного рубля. Либо закрывайте счёт.
Бич ещё сильнее затрясся и умоляюще протянул:
– Не могу я закрыть счёт. Мне деньги на него перечисляют. Вы оставьте семьдесят восемь копеек, какая Вам разница.
– Гражданин! Не мешайте работать! – вдруг сорвалась кассирша, – Алкаши проклятые! Как будто я не знаю, для чего вам два сорок! Будете хулиганить, милицию вызову!
Бич схватил документы и выскочил на улицу. За ним, испуганно оглядываясь, засеменили приятели. Несколько минут было тихо, и только временами раздавалось возмущённое фырканье кассирши. Но вот дверь открылась, и на пороге появился рыжий:
– Фнимайте два рубля вофемнадцать копеек, – примирительно прошамкал он. Кассирша протянула бичу кассовый ордер, и рыжий, потея от натуги, начал заполнять документ. Справившись с непосильной работой, рыжий протянул бумажку в окно. Кассирша фыркнула и вернула ордер назад:
– Подпись не такая. Распишитесь ещё раз.
Бич взял трясущимися руками ручку и принялся выводить каракули своей фамилии. Бумажка ещё трижды возвращалась в потные руки бедолаги. Рыжий стоял возле окошка, обливаясь потом, и дрожь сотрясала всё его тщедушное тело. Обречённо выводя непослушные буквы, он уже отчаялся получить свои кровные. Но вот процесс передачи наличности закончился, и бич засеменил к выходу.
Моя жена всё ещё задерживалась, и я вышел покурить. На крыльце стояли все три приятеля и пересчитывали мелочь. Видно, они наскребли нужную сумму, так как радостно загомонили и потянули рыжего к магазину. Бич сделал шаг и, внезапно обернувшись, остановился. Товарищи вопросительно затормозили: