Соседи разделили со мной хлеб
и жареную рыбу разделили.
Вина налили – тоже – на обед —
не как чужие – до краёв налили
и… завели печальный разговор
о том, что жизнь прожив за половину —
у них бандиты отобрали двор,
чтоб ставить свою чёрную машину
и жарить мясо – прямо во дворе…
– Как в этой, тьфу, американской фильме!..
Дымится чай на кухонном столе,
баранки в вазочке, как в детстве мы любили.
Увы, теперь другие времена…
Соседи – как-то быстро постарели.
Иных уж нет… А посланные «на»
вернутся, говорят, в конце недели,
отбыв свой срок. Гляжу с той стороны,
откуда взгляд раскраивает стену —
на сношенные некогда штаны
и на грядущую погоды перемену…
На выцветший рисунок на стене —
обои клеил кто-то из соседей —
уже давно, тогда ещё – при мне…
Теперь уже совсем не те соседи.
Давид уехал, Марка больше нет…
Сижу, как у разбитого корыта,
гляжу на эту трещину в стене —
за ней вся жизнь, как будто, на открытке.