– Как нажить такие деньги отставному офицеру честным путем, я не могу себе представить. Тем не менее я пока не вижу доказательств, что они нажиты преступным путем. Что скажете, товарищ капитан? Пенсия, вместе с «боевыми» у подполковника ВДВ не такая уж и большая. Заработок в охранном предприятии тоже невелик. Вам решать…
– У нас нет даже намека на то, что подполковник в отставке Довгополов занимался каким-то преступным бизнесом. Пока доказательств нет, деньги до завершения срока вступления в наследство[4], я полагаю, будут храниться у нас или же должны быть переданы в банк на депозит. Там пусть и небольшие, но проценты. По сумме процент вообще получится солидный. Депозит – это не оружейный сейф. Честно говоря, я впервые с подобной ситуацией встречаюсь и не знаю порядка. Но мы все выясним и сделаем согласно букве закона, можете не сомневаться…
– Имея такие деньги, у соседей до пенсии занимать! – возмущенно фыркнула женщина из понятых.
– А у кого он занимал? – одновременно спросили мы с капитаном Юровских.
– У соседки через стенку, Лидии Александровны… На одной лестничной площадке с ним живет. Регулярно, говорит, занимал. Она женщина одинокая и бережливая. У нее небольшие суммы всегда имеются. И к Евгению Алексеевичу она настроена была благодушно. И никогда ему не отказывала в таких мелочах. Правда, он всегда отдавал вовремя, как и обещал. Этого у него не отнять. Честный был человек. А в наше время быть честным сложно. Вот и эти деньги… Разве честно такие можно заработать?!
Она сама себе противоречила, но я не стал это женщине объяснять.
У меня появилась мысль.
– Тут я вижу два вероятных пути. Первый – Евгений получил деньги сразу, большой суммой, совсем недавно. А до этого собственных средств ему не хватало. Второй – это чужие деньги. Евгений не такой человек, чтобы чужими деньгами затыкать свои дыры. Но это мое частное мнение. Дело следствия решать, откуда эти деньги…
Я посмотрел на Юровских, словно он мог прямо сейчас, не сходя с места, объяснить мне и окружающим происхождение немыслимой для меня суммы. Но капитан юстиции находился, как я видел, в некоторой растерянности, получив вместо одного расследования сразу несколько, и только неуверенно пожал плечами, демонстрируя собственное бессилие перед таким неожиданным поворотом событий. Но, к собственного удовлетворению, я отметил, что никак не стремлюсь стать обладателем этих немыслимых денег. Я даже мысленно не стал прикидывать, какую марку машины могу приобрести для собственных нужд и какую квартиру могу купить своей семье в большом городе. То есть я не был готов считать эти деньги своими. И одновременно высказал предположение: