— "Вишенка"! Серьёзно?! – возмутился я. — Я, вообще-то, взрослый мужик, который старше тебя на... Сколько там тебе? – а увидев её усталый взгляд и чуть приподнятую бровь, продолжил, — Неважно, сколько тебе, я явно старше!
— Да кто ж спорит, что ты мужик. Я же отчётливо чувствую, что на "морковке" сижу, главное, чтоб прорастать сейчас не начала… – ехидничала она, словно была под градусом.
— Морковка? Надо было тебя Назглу всё же скормить! Убили бы его этим в разы быстрее. Он бы либо сам подавился, либо отравился твоим внутренним ядом! – злился я на Старосту и разгорался от её едких слов.
Парни весело хмыкнули, но промолчали. Они-то чувствовали сейчас мои эмоции.
— Вот… вот… злись больше, ярче, горячее. А то я окоченела уже под ваши светские беседы! – отозвалась довольная заразочка, уткнувшись в ключицу, ещё и обняла за шею.
А я как дурак, осознал для чего она меня злила, и это заставило полыхнуть сильнее.
— Ты… зараза мелкая! – прошипел я, чувствуя, как Мрак кайфует от её ладони на интимном месте Призывающих.
Но Лай не ответила, что напугало основательно. Я склонился к ней, пытаясь уловить дыхание, но оно было столь поверхностным.
— Лай! ЛАЙ!!! – позвал я её, а когда она не откликнулась, извернулся и прислонился к её груди ухом. Мерный стук сердца успокоил, но не до конца… слишком медленный, слишком тихий…
— Она спит! Успокойся, Зерхо. Мы, Стихийные, когда находимся на пределе – всегда впадаем "в спячку", – отозвался Марко и, переместившись к нам, опустил ноги Лай на каменную плиту.
— Она замёрзнет! – возмутился я, стараясь снова уложить её стопы на себя.
— Так она пополнит силы от земли хоть немного! – упорствовал Сальяриец. — Ты же помнишь, что она – Полиморф?! Она неосознанно будет тянуть магию. И если не из земли и воздуха, то от тебя.
— От меня! Может попробовать влить в неё мою силу? – поспешил предположить я. — Так она проснётся быстрей, – Марко на мои слова лишь покачал головой.
— Стихийные маги не принимают чужую силу без желания. Поэтому-то она и не смогла исцелить Снежку тогда. Для передачи сил нужно "разрешение". Так что, нам остаётся только ждать... – ровным голосом заключил он.
И мы ждали. Долгие часы пока она проснётся.
Когда Лай согрелась, я переложил её в спальник, мы зажгли костёр и опустошили почти все фляжки и провизию. За стенами нашего убежища стемнело, и все разбились на пары, чтобы хоть немного передохнуть и набраться сил для завтрашнего дня. Огонь потух, а я всё так же сидел у стены и смотрел в одну точку, не видя ничего.