Мы оказались в месте, где свет был рассеянным и серым, где
воздух был густым как ликёр, где не было ни пола, ни потолка – лишь
бездонная мгла под нами. Быстро осмотревшись, Ранф рванул куда-то с
такой скоростью, что у меня щеки уши закрыли. Судя по всему, с
трением тут тоже было не густо.
Три минуты путешествия, и мы оказались в Приливной зоне, в
руинах города Ортоон. Так объяснил мне Ранф, пока я осматривал
пустые окна и пышную растительность города, покинутого жителями
десятилетия назад.
Как оказалось, Язва не только высасывает волшебство из мира, а
еще и немного его концентрирует. Присасывающий эффект куда сильнее
пропускной способности Язвы, а потому в определенной зоне Горелых
земель использовать волшебство не сложнее, а проще – мир тут
изменен и продавлен диким волшебством, так что Аура выворачивается
наизнанку.
На окраине Горелоземелья захоти я выпустить метровую струю огня
– выдам лишь сантиметров тридцать. Тут же я выдам метров пять,
причем не особо напрягаясь.
Из-за приливного эффекта тут было много не только волшебства, но
и абстрактной жизненной силы – все известные мне Горелые земли
представляли собой степь с редкими включениями жидких лесочков и
рощ. Тут же мы очутились в самых настоящих джунглях. Всего за
десять лет саженцы вымахали в двадцатиметровых гигантов, а в
обыкновенной траве, доходившей Ранфу до груди, мне немудрено было
потеряться.
Но больше всего меня поразило не это.
С крыши, где мы очутились, открывался весьма необычный вид. На
горизонте виднелось что-то огромное. Что-то циклопическое. Что-то
без четкой формы и цвета, что-то, что нарушало мое восприятие.
Огромный столб вращающегося фиолетового газа сменялся миниатюрным
черным солнцем, а то – разломом над землей, от которого
откалывались и падали куски голубого небосвода. От вида Язвы
начинала болеть голова, а на языке разливался противный горький
вкус. В форме кота тут находиться было почти невозможно – Кот
визжал дурниной, пытаясь забиться куда-нибудь поглубже и не
отсвечивать. Пришлось перекидываться и одеваться.
И вот, когда я закончил облачаться, Ранф окликнул меня. Я
обернулся. Он стоял в своей огромной маске, руки под закатанными
рукавами покрылись бледно-серой кутикулой с характерной пилочкой на
тыле, а из плеч он выпустил по две незнакомые мне особи – толщиной
с запястье, длиной с полтора метра, ярко-красные, двояковыпуклые, а
кромка подозрительно блестела.