На парковке он сказал ей: «Кэрри, ты можешь мне полностью доверять, правда. Обещаю, все будет хорошо».
Она хотела бы доверять Максу. Все указывало на то, что он действительно ее муж, так что, хочешь не хочешь, а приходится ему верить. И, насколько она могла судить, у него вполне открытое и честное лицо, хотя прямо сейчас он посмотрел на нее довольно хмуро, точно догадался, о чем они говорили с матерью.
– Я надеюсь, Макс ничего не сказал о… – К несчастью, мама замолчала посреди фразы.
Кэрри нахмурилась:
– Не сказал о чем?
– О! И-и-извини. Не беспокойся, дорогая. Я просто так.
Мама, ну ради бога.
Макс притих и сосредоточенно смотрел на дорогу, вцепившись в руль сильными загорелыми руками.
– На что ты намекаешь, мам? Расскажи.
– Нет, нет, дорогая, не сейчас. Тебе сейчас не до стрессов. Тебе нужно попытаться расслабиться. Позвони мне после того, как доберетесь до Таунсвилля и ты закончишь с обследованием.
Кэрри терпеть не могла, когда от нее вот так отмахивались. Мама чуть не проговорилась о чем-то явно очень важном.
– Но что ты имела в виду? Чего я не знаю?
Но на маму не надавишь.
– А пока до свидания. Береги себя, Кэрри. Я буду думать о тебе, посылать мою любовь.
Мама отключилась. Наступила тишина.
Кэрри тихо застонала, бросила телефон на колени и снова ощутила беспокойство.
«Вот так, – подумал Макс. – Дракон выпустил первую струю пламени».
Но он оставил эту мысль при себе, прикусив язык, чтобы удержаться от комментариев. Кэрри и без того досталось.
Она вздохнула.
– Я что, частенько злюсь или расстраиваюсь после того, как поговорю по телефону с моей маменькой?
Он премило улыбнулся, но она выглядела такой уставшей и смущенной, что ему захотелось не только улыбнуться. Как же ему хотелось остановиться на обочине и обнять ее. Как же ему хотелось разгладить поцелуем морщинку у нее на переносице, а потом поцеловать кончик ее остренького носа прежде, чем заняться сладкими пухлыми губами.
Да, точно. Это могло бы кое-что исправить.
Но вместо этого он только пожал плечами:
– Думаю, ты догадалась, что Сильвия мечтала не о таком зяте, как я.
– Мама заявила, будто предупреждала меня, что жизнь в буше мне не понравится.
Макс кивнул:
– Она говорила об этом с первой нашей встречи. – Он никогда не хотел думать о своей теще как о драконе, но три года едва прикрытой враждебности с ее стороны не смогли бы сохранить добрые чувства ни у какого мужчины.