– Я не жду, что ты будешь наслаждаться моим обществом, но, когда мы окружены другими людьми, я хочу, чтобы ты относилась ко мне с уважением и обожанием. Начнешь прямо сейчас.
– С обожанием? – фыркнула Елена и села напротив, скрестив ноги.
– Ты не читала контракт? Там четко прописан этот пункт.
Она подняла на него взгляд и покраснела. Габриель понял: она знала, что он увидел.
– У тебя есть какие-нибудь вопросы по контракту?
– Постельные дела…
– Не обсуждаются, – оборвал ее Габриель. – Наш брак будет традиционным, и в нем должен родиться ребенок.
– Мы можем воспользоваться искусственным оплодотворением. – В голосе Елены сквозило отчаяние, но ей было все равно. Как можно спать с человеком, которого ненавидишь?
Габриель громко захохотал. Впервые за все время искренне.
– Нет. Мы сделаем ребенка обычным способом. Тогда все поверят, что наш брак настоящий. Если принять во внимание то, что случилось между нашими семьями, мы окажемся под пристальным вниманием журналистов. Нашу прислугу возьмут в осаду, ей будут предлагать такие деньги, что не смогут устоять даже святые. Мы будем спать вместе, и точка.
Елена зажмурилась, и ей захотелось оказаться как можно дальше от этого кошмара.
Как и обещал Габриель, все пункты контракта были прописаны очень четко, и она пожалела, что там так мало слов, чтобы можно было снять напряжение.
«Процедура развода возможна по инициативе Стороны 2, Елены Риччи, только в случае успешного зачатия, о чем она должна уведомить Сторону 1, Габриеля Мантенья, который не станет препятствовать расторжению брака».
Там были еще более длинные предложения, касательно совместной опеки над их несуществующим ребенком, в которых говорилось о том, что Габриель имеет право решать вопросы образования и «морального воспитания» ребенка, что бы это ни значило. Он включил в контракт ее требования, а также указал, что членам ее семьи не разрешается видеться с их ребенком, иначе Елена лишится права на совместную опеку, и он станет единоличным опекуном.
Елену затрясло от ярости оттого, что Габриель собирался использовать невинного ребенка в качестве заложника. Какое отвратительное чудовище могло придумать такое?
И ее тут же кинуло в жар, когда она представила, что будет делить с ним постель.
Она никогда не спала ни с одним мужчиной. А чтобы оказаться под одним одеялом с Габриелем, в присутствии которого начинала бурлить ее кровь…