Владыка Света не стал объяснять, что боится еще одного выстрела в Лючию. «Кто может измерить силу столь чистого чувства? – рассуждал он. - А если ее увеличить вдвое, не разорвет ли любовь сердце даже бессмертному созданию?»
- Беда! Беда!
Светлый Владыка и Советник по Благим Делам одновременно обернулись к хрустальной лестнице, откуда доносился топот.
- Что еще?! – голос Пресветлого дрогнул. Не в силах стоять, он, нащупав подлокотник, медленно опустился на трон.
- Беда, Ваше Светлейшество! Беда! – запнувшись о потрепанный край одеяния, шестикрылый ангел Фим остальной путь пролетел по гладкому полу на животе. – Кразимион вернулся к Порогу! – возвестил он, как только движение прекратилось.
- Как?! Снова?! – это уже закричал Советник, в два взмаха крыльев преодолев расстояние до лежащего ниц ангела. Увидев утвердительный кивок, развернулся к Владыке и огорченно рубанул рукой воздух: - Э-эх! Предупреждал же! Как теперь демона остановим? Для кулачного боя у вас и рука не зажила! Да у весов очередь из смертных давно рассосалась! А если я засучу рукава, любопытных глаз будет не меряно!
Пламенную речь подхватил Фим, поднявшийся в полный рост и вставший плечом к плечу с сотоварищем:
- А-а-а! Владыка! – запричитал он. - Что же теперь будет? Только стукни Советник Кразимиона, и демоны тут же кинутся на ангелов! А у наших, знаете, как крылья чешутся рога демонам поотшибать?
- Война! Война! Будет война! – зашелестело в облаках.
Владыка поднял руку, призывая воющего Фима и бьющегося в истерике Советника, к тишине. По облакам, не глядя, шарахнул молнией. Как только отгремело, сверху посыпались перья, но раздражающий шелест прекратился.
- Ну, во-первых, я неплохо бью и с левой руки, - тихо, но внятно произнес Светлый Владыка, - а во-вторых, нет безвыходных ситуаций. Просто надо успокоиться и принять верное решение.
- Надо было позволить Андаэлю по Лючии пальнуть! – дернулся в последней конвульсии Советник. - Сейчас бы демон не стоял у Порога, а на всех крыльях летел на ее зов!
- Упрекать вздумал? – нахмурил брови Владыка. Тут же над Советником выросло тяжелое грозовое облако. Ветер закружил листья, принесенные откуда-то из Дивного сада, тронул лохмотья, в которые после забега по горам превратилась одежда Фима, душно ударил запахом паленого пера.