— Итак. Чем же Дамблдор аргументировал запрет сообщать мне
что-либо? — Спросил я твёрдым голосом и пристально посмотрел на
друзей.
Под моим взглядом они несколько оробели и снова переглянулись.
Ответить решил Рон:
— Мы сказали Дамблдору, что обо всем хотим сообщить тебе, —
начал с чувством говорить он: — Но он заставил нас пообещать, что
мы ничего важного тебе писать не будем. Сказал, сову могут
перехватить.
— Ага, — поддакнул я, ставя очередную галочку напротив
несуществующего пункта. — Допустим. А что на счёт возможностей
передать сообщение другим способом? Мы все знаем, что таких
возможностей достаточно.
Гермиона осторожно произнесла:
— Я тоже об этом подумала. Но он решил, что ты ничего не должен
знать.
— Вот как, хм, — протянул я, отмечая ещё одну галочку. Гермиона
же смотрела на блокнот с затаённой опаской и волнением. От её вида
мне стало противно отыгрывать роль, но я продолжал себя убеждать,
что это необходимо. Потому я проговорил, ни к кому конкретно не
обращаясь: — То есть он без внятных объяснений просто запретил вам
передавать мне какую-либо информацию. И при этом не озаботился
такой передачей сам. И это с учётом ежеминутного нахождения в
шаговой доступности такой возможности. Да я даже к миссис Фигг
несколько раз заходил, специально давая шанс мне что-то передать. —
И умолк, постукивая ручкой по носу. Спустя несколько секунд
Гермиона осторожно спросила:
— Миссис Фигг?
— Сквиб, что оказывается всю мою жизнь наблюдала за мной по
приказу Дамблдора. Живёт через дом от меня. Ей пришлось раскрыться
сразу после нападения дементоров. — Ответил я, не акцентируя
внимания на Гермионе и дальше изображая задумчивость.
Рон и Гермиона ошарашено переглянулись. И тут же Гермиона снова
попыталась задать вопрос:
— То есть всё это время…
— Да, всё это время Дамблдор мог передать мне любое сообщение
абсолютно в любой момент, но так и не сделал этого. — Жёстко
перебил я её. — Более того, он скрыл от меня наблюдение и даже
связь миссис Фигг с магическим миром. И приехав сюда, я узнаю, что
вам тоже было запрещено передавать мне какую-либо информацию.
Наступившую тишину можно было резать ножом словно торт,
настолько она была плотной. А я просто смотрел на пустой портрет и
обдумывал, какими бы ещё способами попытаться расшевелить Дамблдора
на диалог. Потому что мне не нравится, когда мной пытаются
манипулировать в тёмную, и я готов идти на конфликт просто чтобы
избежать таких ситуаций. А мало ли что может прийти на ум деду, что
родился в прошлом веке, когда в некоторых прогрессивных сейчас
странах даже рабство не отменили.