Правительство снимает ограничения розничных цен, включая цены на хлеб. Увеличивает цены на топливо в шесть раз, вводит свободные цены на водку и питьевой спирт.
Отменяет государственную монополию на производство крепких напитков, в результате бюджет теряет 30 процентов дохода.
Учителя Москвы перекрыли движение на Тверской у стен Моссовета, требуя социальной защиты.
Бастуют московские медики, их зарплата самая низкая в Москве.
Шахтеры выступили с требованиями в защиту своих экономических интересов, настаивая на получении части общей прибыли. Весной и летом прозвучали угрозы остановка поездов с углем, цехов, транспорта. Шли долгие, тяжелые переговоры…
На совещании по нефтегазовому комплексу Ельцин сообщил, что освободил действующего министра топлива и энергетики, а вице-премьером по этому комплексу назначил Черномырдина, председателя Газпрома. Его заместитель Ходорковский.
После совещания Ельцин позвонил Гайдару: Извиняюсь, хотел позвонить, не успел, не смог связаться.
Гайдар задумался: «Подать в отставку? Нет, надо остаться, не сдавать еще отнюдь не проигранную позицию, использовать имеющиеся рычаги для продолжения реформ».
13 июняЕльцин назначил Гайдара исполняющим обязанности председателя правительства.
Ельцин обратился к народу с заявлением о предстоящей приватизации:
«Нам нужны миллионы собственников, а не горстка миллионеров. В этой новой экономике у каждого будут равные возможности, остальное зависит от нас… Каждый гражданин России, каждая семья получат свободу выбора. Приватизационный чек – это для каждого из нас билет в мир свободной экономики».
Сказал о преступности: «Две трети всех коммерческих структур связаны с организованной преступностью, каковая представляет угрозу национальной безопасности России».
Во многих районах из-за дефицита наличности не выплачивались по много месяцев зарплаты и пенсии учителям, воспитателям детских садов и другим бюджетникам.
Гайдар обвинил ЦБ в проведении порочной политики.
Джеффри Сакс: Вопрос зарубежной помощи для России на два следующих года стал для меня главной темой. Я полагал, что Россия нуждается в помощи наподобие той, которую получила Польша, только умноженной на четыре.
Мне представляется вероятным, что администрация президента Буша-старшего и оборонный истеблишмент считали, что быстрое выздоровление России не отвечает интересам США.