На хирургическом столе лежал
совершенно голый «сапфир» и дрожал мелкой дрожью. На некоторых
участках его тела виднелись чудовищные порезы. Глаза у него были
закрыты. Зрелище, прямо скажем, малоприятное и где-то даже
жутковатое. Блин, что-то хреновый у меня день рождения какой-то
получается. Пока во всяком случае.
— Это снова я, — сказал Беляев и
услышав его голос, лежавший на хирургическом столе самоцвет
затрясся еще сильнее. — Можешь не трястись, пока я тебя трогать не
буду. Даже наоборот, я задам тебе несколько вопросов, на которые ты
уже отвечал и уйду, потом вернусь и если ты отвечал на них
правдиво, то больно тебе больше не будет. Я обещаю.
Не могу сказать, что после его слов
чувак успокоился, но трясти его стало заметно меньше. Я глубоко
вздохнул и приготовился слушать — сейчас нужно будет немного
поработать. Не знаю почему, но мне стало душно в этой холодной
комнате.
— Итак, вопрос первый: кому ты
говорил про Алену?
— Никому, — прошелестел «сапфир»
после довольно долгой паузы.
— Хорошо. Допустим, ты говоришь
правду. Если это так, то какого хера эти козлы из «Клевера»
сказали, что узнали эту информацию от тебя?
— Меня подставили, — ответил он и
говорил при этом чистую правду, в этом я был абсолютно уверен.
— Ну, допустим. Куда делось бабло? Ты
его тоже не брал?
— Нет. Ничего не брал. Влад,
отпустите меня, я вам все уже рассказал и больше не могу сказать
ничего нового.
— Ну а книга?
— Я не знаю про книгу. Я же
говорил...
Беляев вопросительно посмотрел на
меня — мол, что? И я в ответ кивнул ему, все понятно, ответы по
всем вопросам у меня есть. Он вновь надел мне мешок на голову, и мы
пошли обратно.
Путь назад понятное дело показался
мне более быстрым и когда мы вышли на улицу, я с облегчением
избавился от своего головного аксессуара и шумно вдохнул свежий
воздух. Круть какая, даже голова закружилась!
— Ну, что скажешь? — спросил у меня
Беляев, пока мы медленно шли к моей «Тойоте». — Парень говорит
чистую правду, насколько я понимаю?
— Иногда, — ответил я и невольно
улыбнулся глядя на Влада, который явно не ожидал услышать от меня
подобный ответ.
— Что это значит? Что значит
«иногда»?
Мне, конечно, было немного жаль того
изрезанного «сапфира», которого я видел в подвале, но ведь сделка
есть сделка, правильно? В конце концов Беляев выполнил свою часть
договора честно, поэтому и я не видел смысла чего-то утаивать от
него, да и кто мне такой тот «сапфир»? Никто. Я его видел в первый
и в последний раз в жизни.