– Уже затягивает, – произнесла Нея, имея ввиду поднявшийся туман испарения.
Скоро оптическая видимость упадёт почти до нуля, скроет скучный однообразный ландшафт. Не жалуюсь.
Нея углубилась в показатели датчиков, нахмурилась, закусала ноготь на большом пальце; ушла от меня. Тоже – не жалуюсь.
После того, как она рассталась с мужем, я подумывал о том, что не плохо бы… Мы ладили, очень даже ладили, часто проводили время вдвоём, но как-то не сложилось. То ли я не был смел, то ли она, чувствуя моё робкое желание, сознательно не сближалась… В общем, уже лет пять или шесть мы просто напарники, коллеги, братья по космосу, друзья. И даже здесь, в абсолютном одиночестве, в бесконечном наедине, я так и не решился. Нет, не так. У меня и мысли не было.
Смешно. Особенно, если вспомнить, как мы с ребятами из экипажа частенько бездумно шутили: «Если суждено найти свою смерть на какой-нибудь далёкой дикой планете, то лучше в компании с очаровательной практиканточкой, или на худой конец кандидаткой в планетологи. Тогда и чужие звёзды покажутся родными»
– Тебе ни капли не интересно?
Я вывалился обратно из воспоминаний в уютный мягкий свет рабочего кабинета. Нея смотрела на меня с едва заметной улыбкой и казалась отстранённой. Словно вопрос был задан не мне, а самой себе, или как будто я – автомат, записывающий её размышления в дневник.
– Лёд и серость, – отозвался я.
Нея грустно усмехнулась, закрыла глаза, откинулась на спинку кресла.
– Как ты думаешь, что мы там найдём? Или кого?
«Если там вообще что-нибудь есть» – пронеслось в голове, а вслух, тоже мрачно хмыкнув, сказал:
– Маленьких зелёных человечков…
– Или высоких статных человечищ.
– Муравейник с гигантскими муравьями.
– Которые питаются азотом, купаются в метане и бьют в ледяные барабаны.
– И которые воюют с другими муравьями, которые питаются метаном, принимают азотные ванны и не любят музыку.
– Одни верят в Бога-Муравья, а другие пытаются создать науку.
– И одни устраивают религиозные сожжения иноверцев, а другие – с пеной на жвалах доказывают, что никакого Бога-Муравья не существует…
Тихий мерный писк аппаратуры, мерцание индикаторов, сенсоров, статистических экранчиков, сонное свечение световых панелей, расслабленная Нея в высоком кресле и я, до смерти уставший от металлической коробки и долгого метанового сна…