Она любила так, что плакал Ангел,
боявшийся видение спугнуть.
Дал перья подопечной и бумагу,
наладил арфе каждую струну.
Ее любовь и нянчил, и баюкал,
кормил из детской ложечки мечтой,
водил через препятствия за руку.
Любовь росла и выросла святой,
воспетая добротными стихами,
влюбленная, как ангел, в чистоту,
к земному по наивности глухая,
танцующая рифмой по листу.
Ее предмет – едва-едва оформлен, —
осваивает райские миры.
Но Ангел результатами доволен:
«Храни любовь и не благодари».
Жаль, корень у любви нежданно высох.
Любовь зачахла. Ангел у плеча
оплакивал несбывшиеся выси,
молясь истоку жизненных начал.
Но та, что человек, все так же пишет,
пытаясь пламя скудное разжечь.
Уволенный Хранитель спит на крыше
расстройства в бесконечность этажей.