– Да, едем уже.
– Ты Геника подготовь там…
– Да работаю уже твоего Геника. Балбес он.
В трубке было слышно, как брат недовольно забубнил что-то поблизости.
– Он хуже, – согласился Василий. – А почему балбес?..
– Я ему объясняю, как из себя старшего тренера изображать, а он чуть из кабины не выпрыгнул. Боится.
– Боится? Дай ему трубку… Генка! – крикнул он, когда брат взял телефон. – Ты чего, не понял? Сам же виноват во всем, так теперь уж хоть делай, что говорят. Денек побудешь за меня, ходи важный, кивай, не рассуждай… Ну, Аленка все остальное сделает. Главное, особо не рисуйся там, чтоб, ну… на жесткий диск им не попасть. Я имею в виду, чтоб не слишком тебя запомнили. Вроде так, похож, но издалека. Понял? А то меня потом не признают. Дай Алёнке трубку… Алён!.. Ты, слышь, не думай, что он там во всем за меня будет… Поняла? Только тренер. Смотри, не доводи, ну… до братоубийства.
Она засмеялась.
– Да уж Геник-то…
– А чего Геник?.. Привыкнет там за старшего тренера… войдет во вкус. Так потом вместе меня и не пустите. Скажете, самозванец.
– Почему самозванец? Будешь брат старшего тренера.
– Ну ладно… Хоть на улицу не выкинете. Как там рыжий? – спросил Миков. – В порядке?
– В полном. Стоит, уши развесил. Молодец. Я заглянула, а там конюх у него под ногами спит, а этот на него косится и к стенке жмется. Боится наступить. Аристократ, вежливый…
– Вот я ему посплю там под ногами, – пообещал Миков. – На ком я в Берлине прыгал, на конюхе, что ли?.. Пусть не забывается. Его дело убирать, а не под ногами расслабляться.
– Сказала уже.
Они чуть помолчали.
– Ты… ну… – сказал Василий, сам не зная почему. – Если вдруг увидишь, что машины какие-нибудь крутятся, как те две… помнишь?.. Сразу мне звони, поняла?
– А что такое? – насторожилась Аленка.
– Ничего… Не знаю. На всякий случай говорю.
Они снова помолчали.
– Ладно, – сказала Аленка.
Миков положил трубку и подождал немного. Ему почему-то казалось, что сейчас перезвонит тот, с низким голосом. Но телефон молчал. Вот сколько отца просил, подумал он, чтоб определитель поставить… Нет, не хочет. Говорит, не по-советски это. Ему прятаться не от кого. Да и партия так не делала. Теперь вот из-за него, принципиального, и думай, кто это мог звонить. Ох, достали, достали, подумал Миков. Каждый по-своему, как специально договорились.