Радовало, что запись с благодарностью оставалась про отца. С каждым днем ему становилось лучше. Два дня назад мы разговаривали по скайпу с родителями. В первый раз за всё время отец нам показался. Он был в маске и исхудавший, но глаза были живыми и веселыми. Это радовало. Даже сестра это заметила и сказала пару слов в поддержку. Мама очень радовалась тому, что у нас всё хорошо. Я не стал ее переубеждать. Ведь я сам не мог понять: то, что происходит, – хорошо или плохо? Это просто как-то по-другому. Может, неправильно. А может, и правильно. Будь сестре лет семь-восемь, это было бы правильно. Однозначно я рассказал бы об этом родителям. Ведь тогда это означало бы, что она мне доверилась, что она меня не боится. А если бы у меня не возникало таких странных мыслей относительно своей сестры и я не представлял бы ее обнаженной, считал бы я и тогда это правильным? И смог бы в таком случае всё рассказать? Ведь в моей голове не было бы мыслей, что меня могут застать за чем-то постыдным и «неправильным». В первое совместное утро я решил молчать. И это мне удавалось. Только вот, когда мать или отец спрашивали, как дела, мне хотелось обо всём написать, рассказать. Но что-то всегда останавливало.
С доктором я попытался поговорить на эту тему, правда, весьма расплывчато. Спросил, как моя сестра может выражать свое доверие ко мне. Ответ был неопределенным и сводился к тому, что она не будет убегать из комнаты, когда я там, начнет говорить со мной односложными фразами, а высшей степенью доверия станут картины, нарисованные ею, которые я пока не видел. Весь наш разговор я старался сконцентрировать на этом слове. Доверие. Что это слово, в принципе, значило для меня? Мог ли я сам определить границы данного понятия? Может, поэтому главной темой разговора с доктором стала проблема доверия. Но к концу нашего разговора я так и не смог дать определение этому слову. Может, со мной надо было говорить об этом дольше и вдалбливать в мою голову данное понятие, как делают в школах и институтах?
Он уделил мне только минут десять – пятнадцать после консультации с моей сестрой, но главное, что не стал задавать лишних вопросов и даже чему-то своему улыбнулся. Сказал, что я на правильном пути и что мне весьма полезно больше времени проводить с сестрой и расширять «круг ее интересов». Вот только впускать ее в «свой круг интересов» было весьма и весьма опасно, особенно в круг интересов «по Фрейду».