Вечером, когда Вихинрольд погрузился во тьму, Аста выбралась из своего временного укрытия – старого сарая в заброшенном дворе. В мокрой и грязной одежде, замерзшая и растерянная, она совершенно не знала, куда и к кому податься. Внимательно озираясь по сторонам, она рысцой побежала вдоль по улице. Каждый раз, когда до нее доносился какой-нибудь звук, она, сдерживая дыхание, прижималась к стенке или забору, будто пытаясь с ними слиться. Дойдя до густонаселенной улицы, где жили некоторые ее знакомые, она принялась тихонько стучать в каждый дом. Большинство не открывали перед ней двери, лишь слегка раздвигали шторы, чтоб посмотреть на гостя. Но как только они понимали, кто стоит у них на пороге, тут же задвигали гардину и тушили светильники. Те же, кто решался открыть дверь, захлопывали ее перед Астой. Лишь иногда, прежде чем отвергнуть ее, кто-то, едва шевеля губами, шептал «извини!».
В отчаянии, измученная усталостью и голодом, она решила направиться к родственникам. Понимая, что у самых близких людей ее будут искать в первую очередь, она все же осмелилась на этот рискованный поступок. Дойдя до знакомого дома, Аста сначала обошла его со всех сторон. Не обнаружив присутствия стражников, она еле слышно постучала в окно. Через несколько секунд послышался скрип открывающихся ставней, и наружу высунулось лицо дяди Рубена.
– Аста! – ахнул он. – Что ты здесь делаешь? Тебя повсюду ищут!
Она виновато заговорила охрипшим простуженным голосом:
– Знаю, простите меня! Я бы ни за что в жизни не подвергла вас опасности, но я жутко устала и замерзла, и мне совершенно некуда пойти. Можно я переночую у вас в погребе? На рассвете меня здесь уже не будет, обещаю.
– Хм-м, понимаешь, просто я… – дядя Рубен запнулся, не зная, что сказать. – Тебя все ищут, Аста, я не могу рисковать своей семьей. Тебя они, скорее всего, поймают и убьют, а рисковать из-за тебя я не хочу. Извини, не приходи сюда больше.
На этих словах Рубен развернулся и осторожно захлопнул ставни перед носом Асты. Она пошла дальше и увидела ничем не примечательную, слегка покосившуюся лачугу. Уже не надеясь ни на что хорошее, она постучала. За хлипкой дверью послышались шаркающие шаги и недовольное бормотание. Приоткрылся засов, и в узком дверном проеме показался чей-то глаз.
Конец ознакомительного фрагмента.