НАВРАП
Так. Уже Новые ворота? Ага, новое сооружение. Человеческий торс? Портновская пандора. Бесстрашный зодчий. Фу, опять половина сикось накось. Что с ними делать… А что там рядом? Золотой автомобиль! Нет, серебро. Обман… опять обман, иллюзии – рудименты тонкого ума. Легкий желудок не трезвит. Чтобы там не говорили, голод – отец заблуждений…
«Все же это не трещина, и не разошедшийся шов, а разрез платья, – глядя на гостиницу, подумал Любке. – Зодчий и портной… Интересно посмотреть на его платья, на что похожи они, если дом похож на портновский манекен.»
Автомобилей немного. Стояли заснеженные кроме одного. Их можно было сосчитать-пять машин. За ними темень и чуть угадывались дома нового района, такого же темного, как и Опустевшая Часть, но темнее и менее каменней. У дальнего серебряного автомобиля, вернее за ним, Любке заметил фигуру. Плоскую высокую фигуру. В чем-то длинном. Очень стройный силуэт. Плотно укутанная красным голова. «А ведь это женщина», – понял Любке. Стояла неподвижно, опустив длинные руки. Любке остановился, заискал по карманам; фигура не шевелилась. «Может это такой куст или часть забора? А какой здесь забор? Нет, это человек». Потянуло подойти поближе, разглядеть лицо, отсюда оно выглядело серым пятном. Пересилил себя и пошел дальше, но оглянулся: – «Такая плоская? Снега не было ни на прямых плечах, ни на голове. Словно от нее остался только вертикальный срез, но бывают только горизонтальные… Да что ж за мысли!?» Пробежала маленькая собачка. Породистая. Забавная. Такая маленькая-только кисточка хвоста и две кисточки ушей. Любке улыбнулся и успокоился. Вот только показалось, тень гостиницы сдвинулась, опять вернулась на место; снег посветлел и погас. «Светлые тени? Свет облаков? Разве так бывает?»
Стекло и сталь. Выбеленный бетон. И так пусто. Светло, но по ночному тускло. Дежурный скрывая удивление, подал ключ. Долго рассказывал о багаже, позвал коридорного. Все делал медленно, будто через силу, из любопытства хотел досмотреть кадры занимательного фильма. То же случилось и с коридорным. Любке почти его выгнал, послав за трудноисполнимым-за ужином. Горничная вошла. Стройная, худенькая девушка. Ее явно предупредили. Зашла под надуманным предлогом-не было салфеток на столе для позднего ужина. Дверь в ванную комнату была открыта. Она увидела клубы пара и кого-то белее пара, белее кафеля. Этот кто-то заполнял всю ванную. И в высоту от края ванны до потолка. Этот кто-то смывал с себя туман, снежную пелену… Алые глаза, большие и строгие. Очень тихий, но внятный голос. Горничная стояла, как столб, несмотря на то, что голос мягко предложил ей покинуть помещение, закрыв за собой дверь номера.