— Отец? Что ты! Если бы такое учудила Лорелия, тогда возможно. На меня же ему плевать. Я уже собрала все самое необходимое и запрягла старушку Ниру.
Она отогнала лишние мысли, решая в очередной раз поддержать разговор. Вдруг он перейдет в более приятное русло.
— Не лучше ли взять молодого жеребца?
— Меня слушается только она. Лошади женщин недолюбливают. Зато ты подготовил лучшего рысака войничего отряда. Даже если с Нирой что-то случится, нам хватит выносливости второго коня.
— Хорошо. Но знаешь что?
— Что?
— Северный принц тебя не выберет, — Фахат будто успокаивал себя, а не ее. — И насчет отношения короля ты ошибаешься. Он одинаково любит вас обеих.
— Уверен? Насчет выбора.
Она не хотела останавливаться на обсуждении их с папой отношений. Аделла давно поняла, что Лорелию он любит сильнее, и каким-то образом такое положение вещей всех устраивало. Сестра получала больше внимания, а Аделла — свободы.
— Таким, как он, некогда укрощать строптивых бунтарок.
Она удивленно расширила глаза, поворачиваясь к Фахату всем телом.
— Это я строптивая?!
— Ты самая прекрасная девушка на всем белом свете, — рассмеялся он, но быстро посерьезнел, согревая ее взглядом, от которого разливалось тягучее тепло внизу живота. — Моя Аделлия.
— Не называй меня так. — Она отвела глаза, чувствуя, как на щеках расцветает румянец, и откинулась на спину. — С сестрой мне сходства и без имени предостаточно.
— Какого еще сходства? — Голос Фахата стал тише. Он лег рядом и сжал ее руку в своей. — Разве у нее чудесные сияющие глаза цвета драгоценных изумрудов Востока? Или волосы словно пряное вишневое вино? Она лишь блеклая тень твоей красоты.
— Не говори так. Лорелия красива. Конечно, ты прав насчет цвета, волосы у нее светлее, словно язычки пламени, а глаза карие, но это не мешает нам совпадать чертами лица. Иногда мне кажется, я смотрю в зеркало. Так что не коверкай мое имя. Я — Аделла.
— Как скажешь, ласточка.
Какое-то время они лежали молча. Разглядывая редкие перистые облака, каждый думал о своем.
— Фахат? — Она прикрыла глаза и крепче сжала его пальцы.
— Да?
— Когда придет время, я мечтаю, чтобы нас обвенчали в старом храме морского бога, что стоит в Минарате на Плачущем утесе.
— Не страшно будет? Ведь утес нависает над океаном. Не знаю, насколько это правда, но говорят, там остался всего один жрец.