- Разберемся. Накажем, – заверил
трактирщика старший и повернулся лицом к Сереге.
Он ничего не успел сказать, потому
что в следующее мгновение обиженный стражник отомстил обидчику и
крепко приложил Серегу плоской стороной алебарды по голове.
В глазах у Одинцова померкло,
ноги подкосились, и он рухнул в беспамятстве.
Утром Серега обнаружил, что в
соседних камерах полно народу. Кое-кого он даже узнал. Его,
впрочем, тоже. Не смотря на то, что хозяин трактира все убытки
решил на него повесить, стражники все же прихватили парочку егерей,
трех громил, активно участвовавших в потасовке, да трех
разбойников, любителей холодного оружия. Всю ночь они проспали под
воздействием гнусного дыма, а поутру очухались. Только вид у них
был очень несчастливый. Голова видать раскалывалась, а, увидев по
соседству причину всех своих бедствий, и вовсе огорчились. Одинцов
услышал о себе массу нового и интересного, только вот почему-то до
ужаса однобокого. Все больше про свои сексуальные пристрастия, да
всей его семейки, начиная от матери, заканчивая несуществующими
сестрами.
- Слышь, Сергей, а я, смотрю, ты
очень популярен, - оценил Лех Шустрик и довольно улыбнулся.
Серега на это ничего не сказал. Лишь
поудобнее, если это было только возможно, расположился на нарах и
стал ждать, как дальше судьба повернется. Все равно за решеткой
много не навоюешь.
Вскоре утихомирились и его враги.
Но не все.
Один из бравых егерей подошел к краю
камеры, взялся руками за решетку, словно решил ее выломать, и
прижался лицом к прутьям. И без этого не красавец, а сейчас
выглядел так вообще страшно. Бледное вытянутое лицо, большие
водянистые глаза, толстый нос, расплющенный о прутья, тонкие губы и
грязная пакля волос. В дополнение ко всему под глазом впечатляющий
синяк, да старый зарубцевавшийся шрам, протянувшийся вдоль горла,
словно кто-то пытался сделать ему колумбийский галстук, но
неудачно. Пациент выжил.
- Слышь ты, смертник, ты откуда такой
красивый нарисовался? Я тебя, человечек, на всю жизнь запомнил. Ты
теперь знай, что Гурт Гнилушка тебя вовек не забудет. Когда я
отсюда выйду, мы с тобой обязательно по душам поговорим.
- Гнилушка, отстань от человека. Ты
отсюда может и выйдешь, а вот он вряд ли, - произнес один из
егерей.
И камеры взорвались хохотом.
Одинцов на них внимания не обращал.
Пусть гогочут. Все равно правда на его стороне останется.