«Да, Дени». Но поверх всего еще имелся дружок Мэттью Питерза Пол Лаймен, у которого имелась жена, которая сбежала с Хэрри Маккинли или неким манером, которого я никогда не мог понять, они забрали кучу денег и сели на пассажирское судно курсом на Ориент, и теперь жили с майором-алкоголиком на вилле в Сингапуре и знатно проводили время в белых парусиновых штанах и теннисных туфлях, но муж Лаймен, также моряк и фактически сослуживец Мэттью Питерза, и (хоть Дени этого в то время не знал, оба они на борту «Лурлины») (придержить-ка) бац, он убежден, что и за этим стоит Дени, и потому оба поклялись пришить Дени или сцапать Дени и, по словам Дени, собирались быть на причале, когда этой ночью придет судно, с пистолетами и друзьями, и я тоже там должен быть, наготове, когда Дени сойдет с трапа стремительно и весь разодемшись двигать в Холливуд посмотреть на своих звезд и девушек и все большое, о чем он мне писал, я должен быстро к нему шагнуть и отдать ствол, заряженный и взведенный, и Дени, старательно озираясь, чтоб никакие тени не вспрыгнули, готовый кинуться пластом наземь, берет у меня пушку, и вместе мы рассекаем тьму портового района и несемся в город – ради дальнейших событий, развитий —
И вот «Скиталец» подходил, его подравнивали вдоль бетонного причала, я стоял и спокойно разговаривал с одним из кормовых швартовщиков, что с тросами сражался, «Где плотник?»
«Кто, бля? Он – я его счас увижу». Еще несколько просьб, и появляется Дени, в аккурат когда судно привязывают и закрепляют, и матрос второго класса выставляет швартовные щиты против крыс, и капитан дунул в свою маленькую дудку, и эта непостижимая медленная громадная замедленнодейственная вечностная подвижка судна завершена, слышно бурленье, вода за кормой бурлит, ссут шпигаты – большой привиденческий рейс всё, судно на приколе – те же человечьи лица на палубе, – и вот выходит Дени в своих дангери и невероятно в туманной ночи видит своего мальчугана, который стоит прямо тут на набережной, как и планировалось, руки-в-карманах, чуть потянись и достанешь.
«Вот ты где, Керуак, я и не думал, что ты тут будешь».
«Ты же мне сам сказал, нет —»
«Погоди, еще полчасика все закончить и почиститься и одеться, и я к тебе выйду – кто-нибудь есть?»
«Не знаю». Я огляделся. Я озирался уже полчаса, на машины на стоянке, темные углы, дыры складов, дыры дверей, ниши, крипты Египта, норы портовых крыс, похмельные дверьдыры и лохмы пивных банок, мачтовые выстрелы и рыбных орлов – тьфу, нигде, героев нигде не видать.