- Я ничего такого не хочу сказать.
Это вы так говорите, гражданин майор, - возразил Северянин.
Узкое лицо майора вытянулось от
изумления. Казалось, еще немного, и оно станет похоже на один из
истуканов с острова Пасхи. Он видел их в детстве в одной из книжек
в библиотеке дедушки, и они запали ему в душу.
- Хорошо, - сумел побороть изумление
майор Семипяд. – Тогда чем вы занимались в лаборатории? На что
нацелены все ваши опыты? В чем так сказать их практическое
применение?
Северянин собрался с мыслями. Он
чувствовал, что любое лишнее слово может оказаться для него
роковым. Тут как на болоте, шаг влево, шаг вправо и сам не
заметишь, как трясина засосала насмерть. Он аккуратно рассказал
все, о чем просил Семипяд, но майор оказался ненасытным. Он по
кругу задавал одни и те же вопросы, при этом ничего не записывал.
Северянин потерял счет времени. Казалось, этот допрос никогда не
закончится.
Но вот майор затушил папиросу в
хрустальной пепельнице Чужина, хрустнул смачно пальцами, и вытащил
откуда-то из-под стола папку с бланками. Он попросил Северянина в
них расписаться, и Вацлав сделал это, не помня себя. Когда он уже
стоял на пороге кабинета, Семипяд его окликнул:
- Не покидайте помещение института до
восьми часов вечера. Вы можете мне еще понадобиться. И будьте
готовы, в любой момент мы можем вызвать вас для дачи повторных
показаний.
Северянин покинул кабинет покойного
Чужина с тяжелым сердцем. Ему не понравилось на допросе. Вопросы
майора в основном были направлены на выяснение предмета
исследований лаборатории. Сама личность покойного и вопрос, кто мог
его убить, майора Семипяда похоже вообще не волновали, словно он
уже все это знал.
Домой Северянин возвращался в
компании Коли Болтуна, который на удивление молчал всю дорогу.
Рузовский жил в соседнем с ним доме с женой, двумя детьми и
сварливой тещей. Один раз Вацлав был у него дома по долгу службы.
Он на всю жизнь запомнил раскрасневшуюся после стирки Ирину
Степановну в дырявом засаленном халате, а в особенности ее
визгливый голос, которым она командовала своей дочкой Риммой и
Колей.
Они попрощались в скверике, возле
детской площадки. Вацлав свернул в сторону своего дома. Подходя к
парадной, Северянин заметил неясные тени в арке соседнего дома. В
этих застенчивых топтунах угадывались безликие коллеги майора
Семипяда.