И будь на месте Айрен даже кто-то иной, Руэри не хотел бы слышать все эти слова. Тем более больно становилось от того, что речь вели о той, кого он любил больше всех остальных бессмертных и больше всех остальных людей.
— Ты не сможешь долго удерживать их напор, — повторил Си, склонившись ещё ближе к плечу короля.
— Ты решил сменить имя с Ястреба на Горевестника?
Сигдха вздохнул. Он знал, что Руэри не любит, когда его пытаются остановить. Однако ответить на горькую шутку не успел. В одном из боковых коридоров, убегавших из Зала Королей, показалась смутная тень. Руэри с советником обменялись взглядами, и второй поспешил раствориться среди других слуг, чтобы выяснить — что произшло.
Не прошло и минуты, как он вернулся назад. Лицо его было белым как мрамор и мрачным как смерть.
— Больше не называй меня Горевестником, — тихо сказал он, склонившись к плечу друга.
— Что?
— Принцесса Айрен совершила побег.
Айрен бежала со всех ног. Босые ступни, шлёпая о влажную землю, то и дело увязали в грязи. Сапоги с неё сняли в самый первый день в тюрьме, а теперь, едва стемнело, зарядил дождь.
Пэйдин едва успевал подхватывать госпожу и упрямо тащил её вперёд.
Проспав несколько часов после ухода Руэри, Айрен проснулась в темноте.
Ей не хотелось открывать глаза. Не хотелось видеть, где она. Вспоминать о том, что со всех сторон её окружают стены Одинокого дворца.
На губах ещё чувствовался сладкий привкус губ Руэри. При одной только мысли о том, что они делали вчера, сердце Айрен застучало сильней.
Она инстинктивно поднесла руку к губам и в это мгновение поняла, что запястья свободны от пут.
Пленница широко распахнула глаза.
Камера не была сном. Она лежала на боку на узкой кровати, укрытая пуховыми одеялами. Несмотря на отсутствие окон, в ту секунду это место показалось ей почти уютным.
Айрен повернулась на спину и остановила взгляд на потолке, уже иначе пытаясь осмыслить, что произошло.
Все прошедшие дни она была в таком отчаянии, что думалось с трудом. И без того непростой мир рухнул, превратившись в гору осколков. Тюрьма. Руэри. Колючая ненависть в его глазах.
Айрен никак не могла этого осознать, но теперь…
Она думала о том, что произошло вчера. О сладких губах названного брата. О его нежных руках… И не могла поверить, что этот Руэри — её враг.