Мотоцикл летел по улицам и переулкам. Дмитрий гнал, будто за ним охотился сам дьявол. Обычно мощная, послушная каждому движению машина дарила ему невероятную радость: мчась на байке, или направляя яхту в простор океана, он ощущал себя королем мира. Свист ветра в ушах, грохот двигателя заглушали посторонние звуки и успокаивали его. Однако в этот момент о спокойствии не было и речи. На Дмитрия обрушилась лавина чувств и воспоминаний. Он глубоко дышал, словно от этого зависела жизнь. Прошлое безжалостно настигало его. В те годы его окружал кромешный ад. Ставрос и Янис не могли представить всего ужаса существования озлобленного, агрессивного подростка, каким он был до встречи с Янисом.
Среди трущоб и муторного запаха местной кожевенной фабрики Дмитрий вновь испытал забытые чувства злости, страха и стыда, словно ослабил давно затянутый узел тайной памяти, и кожа вновь зудела от едва затянувшихся ссадин и ран. Дмитрий впервые утратил контроль над собой с той ночи… как умерла мать.
Впереди дорога круто сворачивала. Он переключил скорость, чтобы вписаться в поворот. В пылу эмоций он с трудом расслышал возле уха свое имя. Стройное тело Жасмин словно впечаталось в его спину, она отчаянно цеплялась за него и в ужасе молила:
– Дмитрий, пожалуйста… не гони!
Черная пелена прошлого отступила, и он сбавил скорость. Руки Жасмин обвивали его. Дмитрий сжал лежащую на груди ее ладонь, и Жасмин ответила пожатием. Он не знал, кто больше нуждался в утешении, но ее объятие успокаивало. С той жизнью покончено, напомнил он себе. Не в его силах помочь Эндрю или своей матери. Сам он вряд ли станет опорой женщине, но у него есть немалые деньги, а значит, он вызволит Жасмин из капкана, обеспечит безбедное существование и уйдет из ее судьбы.
Через час, когда небо порозовело на горизонте, они добрались до цели. Жасмин с трудом разогнула спину, затекшую от долгого неподвижного сидения на мотоцикле. Ноги едва держали ее.
Из ярких всполохов неоновой рекламы дешевых окраин она будто попала в другой мир – в изысканную простоту фешенебельного района Лондона. Жасмин задрала голову, осматривая величественное здание, потом взглянула на себя. Одетая в поношенные джинсы и тонкий мешковатый свитер, она казалась себе дворнягой, которую через минуту шуганет швейцар.