— Но ты ведь увидела и другую его сторону… — промолвила Каслана
с мрачным лицом.
Сирин замолчала на некоторое время, а затем продолжила:
— Ich liebe dich.
— Что…
— Из-за того, что ты начала активно пользоваться моей силой,
наши личности начали связываться между собой.
— Не понимаю… Как это связано… Со всем? Почему я вижу твои
воспоминания?.. Что происходит?
— На прямую, Киана. Ха-ха. Эти ничтожные куклы видимо решили
сыграть по крупному. Хотят отнять мою силу.
— Отнять?.. — валькирия до сих пор не догоняла.
— Если мы высвободим свою силу, то её благополучно заберут. А
вместе с этим… Между нами конфликт вспыхнет с новой силой. — со
спокойным лицом говорила Сирин. — Ты и я — одно целое. Только
сейчас я кое-что поняла, почему странная пелена застилала мой взор.
Я есть скопление самых тёмных своих желаний, а ты наоборот. Моё
стремление получить любовь, дружбу, счастье.
— Н-не понимаю… Как это?.. Ты и я?.. Нет…
— Наши взгляды абсолютно разные. Я не жалею о прошлых своих
поступках. Моя тебе помощь лишь странное желание попробовать
разобраться во всём этом.
Воспоминания медленно стёрлись, а за место них выстроилось
величественное помещение с колоннами. Здесь имелась разветвлённая
лестница, по центру от неё разместилось окно, откуда бил яркий
свет, по полу простирался алый изысканный ковёр. Антураж некоего
средневекового замка.
Вторая судья появилась напротив Кианы.
— Да что же происходит?.. — Каслана до сих пор не могла
допереть. — Получается… Мы никогда не придём к согласию?
— Не знаю, Киана. Какой бы жалкой ты ни казалась, мне приходится
тебя признавать. Признаться честно, у меня нет никакого желания
становиться другом человечества, наоборот, получив бы возможность,
я бы с радостью продолжила их уничтожение. — со слабой улыбкой
ответила Сирин.
— Ты…
— Я не обманывала тебя. Я же никогда не уверяла тебя в том, что
желаю стать другом, правильно? Не стоит неправильно
интерпретировать слова королевы. Я ведь не хочу уподобляться жалким
созданиям. Таким, как вы.
— Какой вообще был смысл в нашем спасении… Мир был бы уничтожен…
Ты могла бы дать это сделать четырнадцатому…
— Ха-ха… Ich liebe dich.
— Опять эта фраза…
— Я часто её себе повторяла. Оно было тем единственным, что
осталось у меня от человеческого. Наверное, в тот момент мне и
захотелось тебе помочь… — Херршер произнесла эти слова уже более
печальным голосом, чем раньше. Взгляд наполнился тоской, но она
быстро перетекла в нечто зловещее. — Всё же я благодарна этим
куклам. Мы теперь можем решить наши разногласия прямо здесь и
сейчас.