Надо будет раздобыть кроссовки. Никаких ботинок, никакого
пижонства. Обычные пластиковые кроссовки, которые даже самая
голодная жижа не сочтёт съедобными.
Задница коснулся нижним краем горизонта.
Итак... в распоряжении убийц ещё полчаса. И я должен эти полчаса
продержаться.
Устрицы, яблочный пирог и мороженое. Может, не самое изысканное
сочетание блюд, но я хотел попробовать их вместе с Кассандрой.
Как она меня называла?..
Идиот.
Ну конечно, как я раньше не догадался. Ещё там, на жарком и
душном чердаке "Чистилища" она сказала: ты идиот, Макс. А мои мысли
были заняты совсем другим, и я не придал им значения. А зря...
Потому что Кассандра обиделась.
Ведь она говорила уже, эти самые слова. Там, в Травяном море.
Она сказала:
- Ты идиот, Макс. Но я тебя люблю.
ВОТ ЭТО я и должен был услышать на чердаке! Кассандра любит
меня.
И это вовсе не пустые слова - в чём меня успел убедить Дикий
Бизон, да так крепко, что я и ДУМАТЬ забыл о такой перспективе!
Кассандра любит меня.
Ради того, чтобы сказать ей то же самое, я ОБЯЗАН вернуться в
"Чистилище".
Не ради денег. Не ради славы или того, чтобы сохранить свой
клуб. И даже не ради маленькой собачки сержанта Пеппера.
Она должна знать, что я не забыл её слова.
Бросив ещё один взгляд на небо, я убедился в том, что Задница не
сдвинулся с места.
И побежал дальше.
Прыжок, подъём-переворотом, подтянуться на руках, закинуть ноги,
прыгнуть в сторону...
Главное, не сбить дыхание. Сохранить ритм. И помнить о том, что
я должен сказать Кассандре.
- Ну, как дела?
Не скажу, что я был к этому готов. Когда висишь над
десятиэтажной пропастью на одной руке, трудно быть готовым к
чему-то, кроме попыток не сорваться вниз. Но я как-то уцелел.
- Привет, Зебрина.
Девчонка сидела на самом краешке крыши, и была... Естесс-но.
Совершенно голой.
Она подтянула ноги, обхватив колени руками, и в принципе, ничем
не сверкала. Но как по мне, для обозрения всё-таки было СЛИШКОМ
МНОГО Зебрины.
- До конца охоты осталось двадцать три минуты, - сообщила
драконица.
- А разве правилами пари не запрещено мне помогать?
Подтянувшись, я ухватился за карниз второй рукой, перекинул
через край ноги и сел рядом с девчонкой. На её наготу я старался
внимания не обращать. Никаких джентльменских жестов в плане
рубашки, которой у меня всё равно нет.
Никаких эмоций. Никаких чувств.