– Проснулся, наконец? Отлично, мне нужно чтобы ты был в полном сознании, и мы все насладились предстоящим действом. Во всем, что в дальнейшем с тобой случится, вини своего дружка.
Наклонившись к сундуку, Ласий выудил тяжелую железяку, отдаленно напоминающую сапог, и взгромоздил на стол рядом с ногой Бессона. Чтобы надеть орудие пыток, тюремщику пришлось освободить ногу вальдара и он тут же чуть не получил ею по лицу. Ласий зашел сбоку и попытался удержать ногу Бессона, одновременно подсовывая под нее орудие пыток. Вальдар оказался сильнее. Он беспрестанно вырывался и умудрялся оттолкнуть Ласия от стола. Красный от напряжения и разгневанный тюремщик был вынужден позвать на помощь. Вместе с двумя стражниками он справился.
Это мерзкое приспособление было сродни вчерашнему, которым Ласий мучил Андаира, только теперь, затягивая винты, палач дробил кости ноги. Кожа и мышцы превратились в кровавое месиво, а Бессон все не терял сознания. В этот раз выносливость сыграла с ним злую шутку, заставляя гореть в невыносимой агонии бесконечно долго. Кто-то слабее уже давно отключился бы и получил временную передышку.
Для Андаира эти мгновения тоже превратились в вечность. Он мысленно умолял друга потерять, наконец, сознание, забывал дышать и заставлял себя держать глаза открытыми. Хотелось малодушно зажмуриться и хотя бы так отдалиться от душного тягучего ужаса, который наполнил здешние помещения.
Когда Бессон отключился, Ласий довольно хмыкнул, стянул перчатки и бросил на стол. Подошел к прутьям решетки и уставился на Андаира, погрыз ноготь на мизинце левой руки и сказал:
– Думаю, разбудить его. Как ты на это смотришь?
Больше всего на свете Андаир хотел убить этого злобного садиста. Ни о чем другом в эту секунду вальдар думать не мог.
Раздался стук.
– Да, – лениво отозвался палач.
Дверь приоткрылась и в камеру заглянула молодая женщина. Втягивая голову в плечи, опасливо скользнула взглядом по камере, будто не хотела видеть, что там происходит, и позвала:
– Лась, пойдем кушать, обед стынет.
– Скоро буду, – отозвался ее благоверный, и девушка тут же скрылась.
– Лась? Серьезно, Лась? – спросил Андаир. Нервное напряжение последних недель вылилось в смех. Вальдар расхохотался и не мог остановиться.
Ласий, недовольно раздувая ноздри, ушел обедать, оставив Бессона на столе. Его принесли чуть позже другие тюремщики. Потом пришел лекарь, долго возился и цокал языком, а перед уходом заявил Андаиру: