– И что потом? – едва справившись с комком в горле, спросил Саня.
– Плохо потом вышло, – сказал папа. – Последний урок была физкультура, там по канату лазали. Ну и вот когда Звездочёт наш до середины дополз, резинка лопнула – и трусы с него свалились. Короче, прикинь картинку – висит Олежка на канате, трусы на ногах болтаются, и он в одних только цветастых семейках. Ну и ржут все. И, конечно, Оля Черниченко. Даже физрук наш Павел Степанович заржал, он мужик простой был, без интеллигентских тонкостей. Потом, конечно, наорал на нас.
– А Олежка? – Сане было всё больше и больше неуютно.
– А Олежка сполз с каната, убежал в раздевалку, оттуда домой. На другой день в школе его не было. Ну, все решили, что от стыда прячется. А на третий день оказалось, что он выбросился из окна. Десятый этаж, прикинь.
– Насмерть? – выдохнул Саня.
– Насмерть, – жёстко ответил папа. – На похороны никто из нас не ходил, нам наш классный, Игорь Сергеевич, запретил. Сказал, родителям Стебелькова вас видеть не стоит, им только хуже будет от ваших покаянных морд. Вот такая история приключилась, сын. Вот такой грех у меня на совести висит, и ничего уже поделать нельзя.
– А бабушка Таня и дедушка Саша об этом узнали? – зачем-то спросил Саня, хотя глупый был вопрос. Узнали, не узнали, с того света Олежку Стебелькова не вернуть.
– Конечно, узнали, – кивнул папа. – Родительское собрание было, ну то есть и мы, и родители, Сергеич всем мозги чистил, такой типа разбор полётов. Если ты про то, что потом дома было, то выдрали меня крепко, три дня сидеть не мог. Да и половину класса так же. Надо ж как-то реагировать…
Саня вздохнул. Что ж, справедливость так справедливость. Всё по-честному.
– Тогда и меня надо! – решительно сказал он и принялся расстёгивать верхнюю пуговицу джинсов. Вечно эта пуговица заедала.
Папа только отмахнулся.
– Не вижу смысла. Слишком большой уже, мозги у тебя и сами работают, без задней передачи.
– Ты же тогда старше был! – заметил Саня.
– Старше, но глупее, – возразил папа. – А ты и без ремня можешь всё понять. И вообще, я вижу, ты решил легко отделаться.
– Это как? – не понял Саня.
– Да элементарно, Ватсон. Типа получил ремня, поорал, размазал слёзы по физии… искупил, короче, вину, и теперь чист как стёклышко. А это слишком просто.
– Что же мне делать? – растерялся Саня.