– То человека, а то Жабу! – вспыхнул Макс. – Тебе ж сто раз говорили, какая она. И стукачка, и подлиза, и плевать ей на всех.
– Да мне по барабану, какая она! – чуть громче, чем собирался, возразил Саня. – Всё равно так нельзя. Ну ладно, я понимаю, когда бойкот. Даже морду набить за стукачество – тоже понимаю, хотя не девчонке же. Но подлянки-то зачем?
Макс посмотрел на него пристально, задумался на миг.
– Ты что, втюрился в неё? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Я? В неё? Нет, это ты с дуба рухнул! – невесело рассмеялся Саня. – На фиг она мне сдалась? Жаба и есть Жаба! Но издеваться над ней я больше не буду и другим не дам!
Видела бы это мама, непременно сказала бы что-то насчёт сжигания за собой мостов. Поэтому в голове сразу нарисовалась картинка: дощатый мост облили бензином, кинули горящую спичку и убежали подальше. Пламя, сперва почти бесцветное, а после рыжее, с удовольствием лижет сухие доски, низко стелется чёрный дым… и вот уже посреди моста пылает здоровенный костёр, пламя гудит, опорные столбы трещат, горящие балки летят вниз, в серые волны, и раздаётся мощный «пш-ш-ш».
– Интересно, а как это ты не дашь? – насмешливо прищурился Макс.
– Вот так и не дам! – Саня сжал кулак и для доходчивости поднёс его прямо к Максовому носу. – Думаешь, я только в компьютере монстров гасить умею?
– Зря ты это, – Макс, похоже, ничуть не впечатлился. – Не советую против коллектива идти. Знаешь, если ты на коллектив плюнешь, коллектив утрётся, а если коллектив плюнет на тебя, ты утонешь.
– Ну, это мы ещё посмотрим, кто утонет, – заметил Саня. – Всё сказал? Тогда дай пройти.
И спустя несколько шагов, всё-таки не выдержал, обернулся. Макс глядел ему вслед, и глядел как-то странно. Даже без особой злобы, а так… с грустью и разочарованием. Как на дорогую японскую видеокамеру, которая оказалась дешёвой китайской подделкой. В Краснодаре папин сослуживец, дядя Юра, так вот влетел, купил на улице с рук, а после долго жаловался на свою невезучесть.
На русском сбылась, наконец, давняя Санина мечта. Поздоровавшись с классом, Елеша распорядилась:
– Так, Лаптев и Репейников, поменялись местами! Живее, живее! Тебя, Лаптев, с девочками сажать опасно, позавчера ты это продемонстрировал. Кто знает, какой ещё гадости от тебя ждать?
Конечно, Саня обрадовался. Но и обиделся: уж теперь-то для Жабы нет более безопасного соседа, чем он. И нечего поминать старое! Но вслух, конечно, ничего не сказал: вдруг Елеша согласится и отменит своё решение.